Ольга Аникина - С начала до конца [сборник]

Когда я подъехала к офису, парковка отыскалась сразу, но из автомобиля, стоящего рядом, вышла женщина, посмотрела на меня в упор, покачала головой и опять села на своё водительское место.

Я вошла в здание. Охранник долго изучал мой пропуск. «Что случилось? — спросила я его, — Что-то не так?» Этого охранника я знала уже полгода, и бывали дни, когда страж порядка даже произносил при мне больше одной фразы. Вот и сейчас он вернул мне документ, посмотрел на меня с досадой и сказал, пропуская в здание: «Вам виднее. Это меня не касается».

Я вошла в лифт. В его кабинке стояло два человека — он и она. Когда я вошла, парочка, не сговариваясь, неожиданно покинула лифт, дверцы съехались, и я только успела нажать кнопку пятого этажа.

Значит, что-то не так было не с моей машиной, а именно со мной. Я посмотрелась в зеркало. Ничего нового. Я видела всё это утром, когда собиралась на работу. Ну да, морщинка на лбу, зато чёлка уложена удачно, так, что пресловутой морщинки как бы даже и не видно. Ресницы накрасить не успела. А так — всё как обычно.

В отделе, где я работаю, двое коллег привычно поздоровались со мной, ну, разве только их взгляды чуть дольше задержались на моём лице. С остальными было явно что-то не то: одни поджимали губы, другие отворачивались, а сотрудник, рабочее место которого было возле окна (уже неважно, как его зовут), повернулся к товарищу, сидящему за ним, и произнёс будто бы шёпотом, но так, что этот шёпот был слышан даже на противоположном конце комнаты: «Да уж. И что, ты считаешь, ей всё-таки стоило приходить?»

Я невозмутимо сняла пальто, повесила его в шкаф, подошла к своему столу и включила компьютер.

Рабочая почта загрузилась. Я терпеть не могу открывать рабочую почту, потому что в ней каждое утро всё черно. Обычно и мне, и другим сотрудникам нашего отдела пишут все, кому не лень: начальница, сидящая в соседней комнате, служба логистики и продаж, клиенты, а иногда и высшее руководство. Просьбы, приказы и проекты зачастую противоречат один другому. Но если бы мы не умели со всем этим обращаться, мы бы здесь не работали.

Сегодня в рабочей почте было только одно письмо. Всего одно, и то — от начальницы. С требованием зайти к ней.

Обычно я не люблю такие письма. Есть в них что-то настораживающее, от такой корреспонденции веет фильмом про полковника Исаева. Но сегодня это письмо могло быть спасительным.

Начальница указала на стул, я села. И даже рот уже открыла, чтобы подробно рассказать о том, что со мной происходит, ведь кто-то должен был мне объяснить причины странного поведения сотрудников из моего отдела. Но мадам сказала только: «Ольга Николаевна, если честно, то я от вас никак этого не ожидала. От кого другого — может быть. Но не от вас». И взяла трагическую паузу.

«Что у вас тут происходит? Чего вы не ожидали? — воскликнула я. — Вы все как сговорились, что же это такое, можете вы мне, наконец, объяснить?» — я готова была запустить в неё дыроколом, лежавшим на краю стола.

Начальница посмотрела на меня с удивлением и отвращением. «Не притворяйтесь, всё вы прекрасно знаете, — после недолгого молчания сказала она. — Но я надеюсь на то, что со временем ситуация нормализуется.

Пока же вы можете написать бумагу с просьбой предоставить вам административный отпуск на неограниченный срок». — «Я не хочу писать такую бумагу! — заорала я на весь кабинет. — Я не планировала никуда уходить, и мне нужны деньги, а кто будет платить сотруднику в административном отпуске? Это что, корпоративный способ избавления от нежелательных кадров?» В ответ на это начальница вздохнула, достала из ящика стола мою трудовую книжку и положила её на стол. «Тогда нужно будет увольнять вас по статье. А я не хочу портить ваше резюме».

Пришлось подчиниться. Начальница убрала подписанную мной бумагу в папку, сдержанно попрощалась и всем видом показала, что мне пора выметаться.

Дома я никого не застала. Муж долго не брал трубку, потом взял и сказал: «Оля, я занят. Дома поговорим, окей? Ребенка я пока отвёз к родителям». И всё.

Я была обескуражена. Всё складывалось так, словно против меня существовал какой-то заговор. Тщетно пыталась я припомнить, чем же был примечателен вчерашний день, что же я такого могла натворить, чтобы за это все начали мне мстить. Увы, ушедший день не отличался от остальных, дом — работа — дом, всё у меня всегда было продумано, предусмотрено, расписано под копирку уже не первый год. Я была защищена от любых неожиданностей, включая пищевое отравление и ядерный взрыв. На первый случай у меня был хороший антибиотик, на второй — отличный бетонный подвал под автостоянкой на цокольном этаже. И только я подумала о подвале, как домофонная трубка, висящая возле входной двери, вдруг завыла. Я нажала кнопку.