Виктор Бычков - Вишенки

Знаний набираться, ума. Вот так, душа моя.

Когда твоя матушка понесла от меня, сменила маленько свой гнев на милость, разрешила содержать в тайне наши дела, позволила великодушно принимать участие в твоём воспитании, обучении, Макарушка. Вот так! Поэтому ты и учился, воспитывался по гимназиям, работал приказчиком и сидишь теперь вот здесь, в стольном граде Санкт-Петербурге, а не садовничаешь в Борках да Вишенках.

А сейчас говори, только не вели казнить, сынок, это жизнь, и её не перекроишь по-новому, не сошьёшь в угоду твоему теперешнему положению, житейскому опыту. Надеюсь, обиды на своих родителей не будешь держать, постарайся понять. А поймёшь, значит простишь, сынок.

Купец откинулся на спинку кресла, утопив себя в нём, устало прикрыл старческие глаза, полулежал, отдыхая. Руки сложил поверх живота, сцепив пальцы.

И Макар замер, застыл, оглушённый известием, переваривал, укладывал в голове новость.

– К-к-как э-это п-понимать, Господи? – прошептал, выдохнул из себя. – Не может быть, Господи! А как же папа? Тот папа, садовник? А мама? Что же она так? О Господи, Пресвятая Дева Мария, не дай сойти с ума.

Сколько длилось молчание, Макар Егорович не помнит.

Первым заговорил снова старик.

– Прошу тебя, сынок: никогда не обижайся на родителей. Благодаря нашим папам да мамам мы появляемся на свет. Только за это нужно благодарить их и Бога, что мы можем вот так сидеть с тобой, вести беседы.

Встал, взял колокольчик со стола, резко позвонил.

– Бургундского, фруктов, и быстро! – велел прибывшей по звонку горничной.

И снова в номере воцарилась тишина, нарушаемая разве что редким покашливанием купца Востротина да шарканьем ног в тапочках по ковру.

– Ты вот что, сынок, – говорить дальше не стал, ждал, пока горничная выставила вино, вазу с фруктами на стол, поклонившись, вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Обратился к молчавшему Макару: – Садись к столу, поговорим дальше.

Дождался, пока Макар займёт своё место, сел и сам.

– Разлей-ка, сынок, но пить не станем. Позже, чуть позже. Сейчас серьёзный разговор продолжим, выпьем потом.

– Я тебя исподволь учил всю жизнь, – опять заговорил старик, – что все серьёзные дела, разговоры надо, прямо необходимо совершать с чистейшей головой, с ясным умом, не поражённом даже капелькой хмеля. Вино, водка – потом, когда решились все дела. Запомни: водка и деньги несовместимы. Вместе рука об руку они никак не могут идти по жизни: или водка, или деньги. Тут выбор должен быть правильный.

– Я знаю, – тихо, не поднимая глаз, ответил Макар.

– Хорошо. И я это знаю, но лишний раз от родителя услышать не грех, сынок.

От такого обращения к себе Щербича поначалу передёргивало, но потом свыкся, перестал реагировать.

– К этому разговору я готовился давно, потому и обдумал всё, а кое-что и совершил. Будь очень внимателен, ничего не упусти, сынок, это очень важно.

Лет мне уже много, не сосчитать. Пожил, дай Бог каждому, но не об том речь, Макарушка. Надоело, всё надоело, устал я, сынок, ох, как устал! Ты уж не обессудь родителя, но дальше вести тебя и брата твоего кровного Алексея за руки по жизни я не стану. Всё, довольно! Буду жить для себя. Пора подумать и о душе моей грешной, Макарушка. Русский мужик не может жить без мыслей о душе своей православной. И я не исключение, не обессудь.

Я готовился давно к такому разговору, сынок, и всё уже продумал. Сейчас только доведу до тебя, и всё! Будет! Хватит с меня!

Значит, скажу сразу о брате твоём Алексее свет Егоровиче. Он смотрит за магазинами в Москве, Могилеве, здесь, в стольном граде. Ему же остальные перейдут по наследству. Не в обиде он будет на меня, не должен, по крайней мере. А вот с тобой другой сказ, сынок.

Как я уже сказал, душа твоя не лежит к тому делу, чем твой родитель занимался. Ну, да Бог с тобой, Макарушка. Знать, материнская, крестьянская порода накрепко засела в тебя.

Главное, стал ты человеком правильным, на жизнь смотришь сквозь труд, в работе ты двужильный. Девки, хмель, спасибо Спасителю, не стали твоим главным занятием, и слава Богу. Хорошо, знать, не даром я воспитывал тебя.

На днях я открыл на твоё имя счета в разных банках, потому как хранить яйца в одной корзине не следует, перевёл туда солидную сумму, Макарушка, тебе хватит с лихвой прикупить несколько тысяч десятин землицы, и внукам твоим на безбедное существование ещё хватит. Вот бумаги, смотри, пользуйся.

Выложил на стол обтянутую крокодиловой кожей коричневую папку, раскрыл её.