Виктор Бычков - Вишенки

Да, деньги. Надо сейчас же посетить банк, узнать о своих счетах. Только бы не повторилось как со Щёлоковым. Но ещё остаётся надежда, что на селе мужик не так политизирован, ему бы хлебушко вырастить да детишек поднять.

– Дальше-то как, дальше-то что? – Щербич больше спросил себя, чем собеседника. Но ответил Алексей Сергеевич.

– Формируется армия по борьбе с большевиками под командованием генерала Юденича. Я сплю и вижу себя в её рядах, в борьбе с этим режимом, этими бандитами. Она выдвигается к Петрограду, чтобы в колыбели удушить этого чудовищного младенца, это исчадие ада. Запад обещал не только финансовую помощь, ты понимаешь?

– Да-а, – то ли одобрил, то ли высказал порицание, недоверие Алексею в его планах.

– И на юге, на Дону, доходят слухи, что и в Сибири не мирятся с правлением большевиков.

– Да-а, – в который раз неопределённо ответил Макар Егорович. – К чему идём, что будет, до чего довоюемся? Это ж как получается? И с той, и с другой стороны стоят свои же, наши, русские, российские мужики. Неужели, Господи? Спаси и помилуй, Царица Небесная, Русь нашу.

На этом не кончились удары судьбы. Счета арестованы, причину и когда будет ясность с деньгами и активами Щербича Макара Егоровича, объяснить не соизволили. Все банки давно были национализированы, но до сих пор он не испытывал затруднений: всё шло как и раньше. И вот теперь… Домой вернулся не в радужном настроении, убивала неопределённость.

Зима как-то быстро, без раскачки вступила в свои права, завьюжила, заметелила, заморозила. Вишенки, Борки, Слободу засыпало снегом, отгородило не только лесами да болотами от всего мира, в первую очередь от бушующих войн, от дележа власти, от кровопролития, от беснующихся политиков.

Без лишней нужды куда-либо ехать, идти желания не было. Разве что мужики выходили на Деснянку, глушили рыбу обухом по льду на мелководье да ставили петли и силки на дичь и птиц. Да какой-нибудь нерадивый хозяин пробирался на лошадке сквозь снег за речку в лес, отыскать сухостой, срубить одно-другое деревце, распилить, привести на дрова.

По вечерам оживали деревеньки, наполнялись скотиной улицы, торили тропинки к полыньям на реке, шли на водопой. Там же встречались и хозяева, обменивались новостями, общались.

Молодёжь собиралась на посиделки, жарили семечки, танцевали под балалайку, играли в свои любовные игры.

По ночам округу будоражили волчьи стаи, которых развелось, на удивление, много. Волчий вой сопровождался неистовым лаем собак, больше визжащих от страха, чем от отваги.

Скромно посидели на Рождество в доме Макара Егоровича. Гости были всё те же, только к мужской компании добавился сын Степан Макарович, да вместо кухарки и прислуги трудилась Лиза.

Никакая черновая работа ей была не чужда: сказалось хорошее воспитание в материнском доме. Спасибо сватье Анне Григорьевне, что не всегда полагалась на прислугу, а готовила дочерей к домашнему труду как полагается. Вот и пригодилось учение мамкино, не пропало даром.

Под самый конец гулянки, когда гости собирались, было, разойтись и разъехаться по домам, привязанный на цепь огромный волкодав Щербича оповестил о прибытии запоздалого путника.

В возке, запряжённом молодой резвой кобылицей, приехал Белых Иван Аркадьевич. Один, без семьи.

– Егорыч, дружище, прикажи отвести мою ласточку на конюшню, – вместо приветствия произнёс гость продрогшим голосом. – Надеюсь, на ночь приютишь, не прогонишь?

– Что ты, что ты! – вышедший встречать гостя хозяин привязал коня, под руку проводил Ивана Аркадьевича в дом. – Рад видеть тебя, господин капитан.

– Степан, отгони коня на конюшню, насыпь овса, – обратился отец к сыну.

По настоянию местного Совета пришлось рассчитать конюха, и теперь всю работу Щербичи делали сами.

После бурного приветствия вновь прибывшего и штрафной рюмки водки за столом снова продолжилось празднование Рождества Христова.

Улучив момент, Белых прошептал хозяину на ухо:

– Макарушка, дело есть, секретное. Не для женских ушей.

– Лизонька, доченька, – Макар Егорович тотчас обратился к невестке. – Будь добра, не сочти за труд, накрой нам, мужикам, столик у меня в кабинете. Скромненько так: выпить, закусить, и всё.

И уже для всех гостей:

– Не обессудьте, дорогие женщины, но мы немножко посекретничаем.

Мужчины сидели в рабочем кабинете хозяина, внимательно слушали Ивана Аркадьевича.

– По всей стране идёт активное сопротивление большевикам, особенно со стороны крестьянства. Бунты, вооружённые восстания охватили всю Россию. И как им не быть? Повсеместно начато изъятие хлеба у хозяев, принудительный призыв трудоспособных здоровых молодых мужиков в ряды большевистской армии. Вы представляете, этих же деревенских мужиков бросают на подавление восстаний таких же мужиков! По соседству с нами в Смоленской губернии уже который месяц народ взял власть в свои руки.