Никола Скотт - Секрет моей матери

— Откуда это у вас? — спросила она, тщательно выговаривая каждое слово. Теперь в ее голосе появились стальные нотки, и я заметила, что ее рука крепко сжала тетрадь.

— Мне дала ее моя мать. То есть моя приемная мать. — Женщина продолжала держать в руках детскую одежду, и, видя, как встревоженная миссис Бакстер сжимает тетрадь, нерешительно протянула руку, чтобы забрать ее. Когда миссис Бакстер не вернула тетрадь, незнакомка провела рукой по маленькому джемперу. — Простите меня, — сказала она. — Мне действительно очень хотелось бы с ней поговорить. Скажите, это возможно? Я знаю, что ситуация несколько необычная, и не собиралась сваливаться как снег на голову. Вообще-то я так не поступаю. Но я просто не могла сидеть дома и ждать, ждать, ждать, когда что-нибудь случится. Понимаете, это ад — сидеть и ничего не делать. И я подумала, что смогу увидеться с ней… Господи, я так сумбурно говорю! — добавила она и вздохнула. — Извините. Меня зовут Фиби. Фиби Робертс. А вы, скажите, вы — ее дочери?

И именно в тот миг, когда она протянула руку, наверху скрипнула, открываясь, дверь. Миссис Бакстер наконец-то пришла в себя. Не обращая внимания на протянутую руку, она попятилась, а затем вытолкала нас с Венетией через парадную дверь на дорожку, ведущую к дому. Сегодня с самого утра лил дождь, но теперь он прекратился, и мистер Филд, живущий напротив, принялся, как обычно, подстригать свою изгородь. По улице разносились привычные звуки, издаваемые ржавыми садовыми ножницами — щелк-скрип-щелк-скрип.

— Извините, мисс… э… Робертс, — произнесла миссис Бакстер, заглянув в свидетельство о рождении. — Сегодня действительно не очень подходящий день. Дайте нам минуточку. Венетия, милая… Эдди… Вам нужно на это взглянуть.

И она взмахнула тетрадью, не выпуская ее из рук. Венетия покачала головой, однако я невольно протянула руку, взяла записи, открыла их, перевернула страницу. И с моих губ вдруг сорвался резкий вздох.

Синие чернила, невозможно яркие, завитки девичьего почерка на каждой странице. Некоторые строчки так сильно впечатались в мягкую бумагу, что оставили в ней небольшие углубления. Вес: 8 стоунов 6 фунтов [5] Около 54 килограммов. ( Примеч. пер. ) … Много двигаюсь … 36 недель, чувствую слабость …

Этот почерк был гораздо менее уверенным, чем знакомый мне почерк мамы, да и буквы были более круглыми, более аккуратными, но было очевидно, что это писала она. Мне вдруг показалось, что в этот самый миг она вышла из-за дома, сжимая под мышкой ежедневную газету и подняв очки на лоб, и, улыбаясь почтальону, расписывается за доставку, и это видение наконец заставило меня встретиться взглядом с гостьей, открыть рот и произнести то, что до сих пор не было сказано:

— Моя мать умерла год назад. Во время аварии. Все произошло внезапно…

На миг Фиби Робертс замерла, не сводя глаз с моего лица. Она словно заглянула мне в самую душу и увидела там мою мать, с газетой и очками, поблескивающими в кудрявых волосах. Затем гостья словно замкнулась в себе, и кожа резко очертила ее скулы.

— Нет, — прошептала она. — О нет, я не знала…

Ее голос звучал так тихо, что я невольно шагнула к ней, однако миссис Бакстер опередила меня. Она обняла Фиби Робертс за плечи и увлекла к крыльцу, где та и обмякла, склонившись над сумочкой. А через дорогу мистер Филд продолжал стричь изгородь, щелк-скрип-щелк-скрип, как делал из года в год вот уже несколько десятилетий. Когда-то мама оставила украдкой у его дверей маленькую баночку машинного масла…

И тут вдруг раздался громкий четкий голос.

— Я вам не верю! — Венетия наконец пришла в себя. — Наша мать умерла. Ее больше нет. Оставьте нас в покое и рассказывайте свою историю кому-нибудь другому.

Фиби Робертс подняла голову и, увидев возвышающуюся над ней Венетию, поднялась, осторожно, но не испуганно, и в этот миг я невольно почувствовала восхищение.

— Не верите? Тогда взгляните на это.

Ее лицо было очень бледным, щеки ввалились, словно кто-то осторожно извлек плоть и натянул кожу прямо на кости. Вывернув холщовую сумку и нежно проведя пальцами по всей длине внутреннего шва, Фиби Робертс наконец нашла то, что искала: старательно вышитые буквы — «ЭСХ». Элизабет Софи Харингтон . Венетия недоверчиво хмыкнула и, наверное, сказала бы что-нибудь, но гостья с невозмутимым видом взяла маленькую тетрадь, открыла ее и пролистала от начала до конца. Почерк моей матери. Длинная колонка слов, одно под другим.