Вирджиния Клео Эндрюс - Цветы на чердаке

Она с трудом задержала взгляд на близнецах, буквально на одно мгновение, и ее пальцы вновь заплясали по нитке жемчуга, грозя разорвать ее. Но, кажется, ее настоящий жемчуг был крепче, чем ее поддельная доброта.

– Тебе понравились игрушечные лодочки, что я тебе привезла, Кори?

– Да, мама, – ответил он очень вежливо, глядя на нее своими большими, обведенными тенью глазами, как будто она была чужая.

– Кэрри, деточка, те маленькие куколки, я их подбирала для тебя в Англии, чтобы пополнить твою коллекцию. Я надеялась, что найду для твоего кукольного домика другую колыбельку, но, похоже, их больше не делают.

– Ничего, все в порядке, мама, – глядя в пол, отвечала Кэрри. – Крис и Кэти сделали мне колыбельку из картона, и она мне очень нравится.

О боже, неужели она не видит? Они ведь уже не признают ее. Они чувствуют себя с ней неловко, как с чужой.

– Твой новый муж знает о нас? – спросила я, смертельно серьезная.

Крис наградил меня сердитым взглядом за этот вопрос, давая мне понять, что, конечно же, наша мама не может обманывать в таком вопросе и не сказать человеку, за которого вышла замуж, что у нее есть четверо спрятанных детей, – это нечто такое, что лишь дьяволу и доступно.

Как будто тень омрачила счастье нашей мамочки, и что-то больно ранило ее. Снова я спросила не то, что нужно.

– Нет еще, Кэти. Но как только умрет папа, я расскажу ему все о вас четверых. Я объясню ему каждую минуту, каждую деталь. Он поймет, он добрый и мягкий. Вот увидишь, он понравится вам.

Она говорила это уже не раз. Так вот еще ради чего придется нам дожидаться, когда умрет этот старик!

– Кэти, не смотри на меня так! Я не могла сказать Барту до свадьбы. Он ведь поверенный вашего деда. Я не могла позволить, чтобы он узнал о моих детях прежде, чем завещание будет прочитано и я получу деньги на свое имя.

У меня на языке вертелись слова: мужчина должен знать, что у его жены четверо детей от первого брака. Ох, как мне хотелось сказать это! Но Крис посмотрел на меня многозначительно, а близнецы теснились рядом, согнувшись и уставившись в телевизор. И я не знала, сказать ли мне или промолчать. По крайней мере, пока молчишь, не наживешь врагов. Может быть, она по-своему права.

Боже, пусть она будет права. Обнови мою веру, Боже. Дай мне поверить в нее снова. Дай мне уверовать, что она прекрасна не только телом, но и душой.

Любовь. Как часто это слово встречается в книгах. Снова и снова. Вы можете быть богаты и здоровы, красивы и талантливы, но у вас нет ничего, если нет любви. Любовь меняет все вокруг, на смену обыденности приходит нечто головокружительное, всесокрушающее, пьянящее, очаровывающее.

Это направило ход моих мыслей к тому дню в преддверии зимы, когда дождь хлестал по крыше, а близнецы сидели в спальне на полу перед телевизором. Мы с Крисом были на чердаке, лежали бок о бок на старом матрасе у окна в классной комнате. Мы читали одну из тех старинных книг, что мама принесла нам из большой библиотеки внизу. Скоро чердак будет вновь отобран у нас студеной зимой, поэтому мы старались проводить там как можно больше времени, пока это было возможно. Крис обычно пробегал страницу глазами и быстро перескакивал на другую. Я же любила пройтись не спеша по прекрасным строчкам, прочитывая некоторые места дважды, а то и трижды. Мы не раз спорили по этому поводу: «Читай быстрее, Кэти. Ты что, хочешь выучить эти слова наизусть?»

Но в тот день он был терпелив. Он лежал на спине и глядел в потолок, пока я проводила время, смакуя каждую прекрасно написанную строчку, проникаясь духом викторианских времен, когда люди носили такие нарядные одежды, и говорили так элегантно, и так глубоко чувствовали любовь. С первого же отрывка эта история окутала нас обоих мистическим, романтическим очарованием. С каждой страницей мы все глубже погружались в историю двух блистательных любовников по имени Лили и Реймонд, которые преодолевали немыслимые препятствия, чтобы достигнуть волшебной страны, где на лиловой траве все мечты сбываются. Боже, как я желала, чтобы они нашли это место! Но затем открывалась вся трагедия их жизни. Представляете, оказывается, все это время они находились на этой самой особой траве! Все время были на ней и ни разу даже не взглянули вниз. Я ненавидела несчастливые концы! С досадой захлопнув книжку, я швырнула ее в ближайшую стену.

– Что за дурацкая история, смешнее не придумаешь! – Я с упреком взглянула на Криса, как будто это он написал книжку. – Неважно, кого я полюблю, но надо же уметь прощать и забывать!