Кейт Эберлен - Скучаю по тебе

Я понимаю, что для каждого родителя его ребенок — самый-самый, но в случае с Флорой могу сказать, что она была объективно очень красивой и развитой девочкой. При рождении ребенка всем родителям выдают брошюру, в которой указаны основные вехи в развитии ребенка. Большинство родителей либо теряют ее, либо со временем забывают заполнять. Но наша Флора по всем параметрам этой брошюры опережала в развитии среднестатистических сверстников. Она начала ходить раньше, чем ей исполнился год, и к возрасту полутора лет уже обладала достаточным набором слов, чтобы попросить все, что ей было нужно. От матери у нее была удивительная красота и черные волосы, а от меня — голубые глаза. Редкое сочетание, и это неизменно привлекало к ней всеобщее внимание.

— Мама, класивая лакуска! — закричала Флора, когда увидела Шарлотту и Кейко, идущих к нам вдоль пляжа с корзиной свежих устриц, купленных в заливе.

— Да, красивая, — сказала Шарлотта, поднимая на руки Флору. Жалко, что у меня не было с собой фотоаппарата, чтобы запечатлеть эти два похожих лица, улыбавшихся друг другу, и черные волосы, развевавшиеся на морском ветру.

Бывшую рыбацкую хижину полностью переделали и декорировали в стиле минимализма — с огромными окнами и открытой лестницей, которая прекрасно смотрелась в интерьере, но была совершенно непригодна для малыша. Я с ужасом заметил, что резиновые сандалии Флоры оставляют за собой следы из мокрого песка на дорогом дизайнерском ковре.

— Какое счастье — проводить время с людьми, которых не интересуют памперсы и горшки! — сказала Шарлотта, принимая от Маркуса бокал дорогого шампанского и откидываясь на спинку дивана, обитого светло-бирюзовым бархатом, слишком светлым и в опасной близости от нашей Флоры. — Мы стали такие зануды, да, Ангус?

На лице Маркуса отразилось легкое удивление. В свете внимания моей жены я увидел его не другом детства, прыщавым подростком, каким он был, а тем, кем он стал, — состоятельным и привлекательным мужчиной. Шарлотта знала его только таким — обаятельным, успешным и богатым. Я заметил, что она оценила новый «Порше» Маркуса, когда мы парковались рядом.

— Мама ест лакуску! — закричала Флора, когда Шарлотта опрокинула в рот устрицу.

— Это называется устрица, малышка, — сказала Шарлотта.

— Лакуска, лакуска, лакуска! — кричала Флора, выдергивая свою руку из моей.

— Малышку с курса не собьешь! — сказал Маркус, пытаясь загладить неловкое проявление темперамента нашей дочери.

— Ну-ка, попробуй, — сказала Шарлотта, взяв еще одну устрицу и вылив немного жидкости в рот Флоры.

Флора мгновенно ее выплюнула, чуть-чуть промахнувшись мимо бирюзового дивана, с криком:

— Остлая!

Я восхитился, как она применила слово, обозначавшее опасное качество ракушки, к тому вкусу, который считала для себя неприятным.

Я разложил детский стульчик и усадил Флору на кухне, чтобы она могла поесть, а сам стал помогать Кейко готовить еду для взрослых.

— Это японский рецепт? — спросил я, когда она достала из холодильника сибас, пока я выжимал сок лайма.

— Рецепт Джейми Оливера, — улыбнулась она.

Тем временем разговор в гостиной стал чуть громче, чтобы мы с кухни тоже могли в нем поучаствовать.

— Венеция! Ах вы, везунчики! — говорила Шарлотта.

— Да, будем там во время биеннале, — ответил Маркус.

— Мне всегда хотелось поехать на биеннале! — воскликнула Шарлотта. — Ангус! — крикнула она мне. — Давай тоже поедем на биеннале? Я уверена, Кася справится и без нас.

Я даже представить не мог, как можно уехать из страны и оставить Флору здесь, но решил промолчать, зная по опыту, что, если я начну возражать, Шарлотта только еще крепче вцепится в свою мысль.

— Кэролайн будет в восторге, Ангус! — не унималась Шарлотта. — Не понимаю, почему в народе столько анекдотов на тему свекрови, моя — просто подарок! — говорила она Маркусу.

Неприятие мамой нашего брака полностью испарилось, как только родилась Флора.

— Она — копия Росса в детстве, — сказала мама, появившись у нас на пороге без предупреждения на следующий день после того, как мы позвонили ей из роддома и сообщили, что она стала бабушкой.

— И я так подумала, — согласилась Шарлотта.

— Какое счастье, что у нее не рыжие волосы! — заметила мама.

— Точно!

— Не обращайте на меня внимания, — сказал я.

— Ангус, но для девочки быть рыжей — это не то же самое, что для мальчика! — хором сказали они.

Не стану отрицать, что нам действительно нужна была помощь в присмотре за малышкой — Кася не работала по выходным. Но, как я ни был рад тому, что мама снова вошла в нашу жизнь, в ее присутствии мне все время казалось, что я лишний. Особенно меня бесило то, как она говорила о Флоре «мы», будто знала, что хочет или думает мой ребенок, тем более что мнение Флоры волшебным образом совпадало с ее собственным.