Кейт Эберлен - Скучаю по тебе

Я всегда любила Хоуп, ничего не требуя взамен, но сейчас мне так мучительно хотелось, чтобы она тоже любила меня. Засыпая, я протянула к ней руку, но она так и стояла, недостижимая.

— Три, ты не умрешь, — вдруг твердо сказала она.

В мутнеющем сознании пронеслась картинка, как Хоуп, услышав слово «рак», спрашивает: «Три умрет?» А Энн и папа смотрят друг на друга, не зная, что сказать, и наконец один из них, наверное Энн, говорит: «Нет, она не умрет».

Потому что за эти годы мы успели уяснить: Хоуп не признает слов «вероятно» или «возможно». Ей нужен однозначный ответ на ее вопрос.

Впрочем, всем нам тоже.

— Ты спишь? — спросила Хоуп.

— Почти, — прошептала я.

— Хочешь, я тебе спою?

— Да, пожалуйста.

Засыпая, я слышала ее высокий голос. Она пела песню «I Have a Dream» группы «ABBA».

2013 г.

ГУС

На тенистой улице, всего в пяти минутах ходьбы от больницы, в которой я раньше работал, я осмотрелся по сторонам и, только убедившись, что меня никто не видел, нажал звонок. Почему-то мне было стыдно и неловко.

В кабинете не было кушетки, лишь два удобных кресла. Дороти оказалась не такой отстраненной интеллектуалкой, как я себе ее представлял, более уютной, что ли. Ознакомившись с моей историей, она попросила рассказать о несчастном случае.

— Это словно повторяющиеся кадры одного и того же фильма, — сказал я.

— И что в этом фильме?

Росс смотрит на меня сквозь густой снегопад, белозубая улыбка, глаза скрыты за зеркальной горнолыжной маской, снежинки садятся на его черные, убранные со лба волосы.

— Он впереди меня, — сказал я. — Едет на высокой скорости, потом оборачивается, чтобы проверить, еду ли я за ним, а потом перед ним возникает дерево, и он теряет ту долю секунды, которой хватило бы, чтобы избежать…

— Но вас там не было?

— Нет, но я катался с ним наперегонки сотни раз, он всегда так ехал.

— Хорошо, допустим, это действительно так и произошло, хотя вы этого и не знаете. Если бы вы ехали за ним, сзади, как бы это изменило ход событий?

Я в своих мыслях никогда не заходил дальше этого взгляда, дерева, панического страха.

У меня не было ответа на ее вопрос.

Мы сидели молча, кажется, целую вечность.

— Травма, которую получил Росс, — наконец сказала она. — Вы могли бы помочь ему в таком состоянии, если бы оказались рядом?

— Нет.

— Даже будь вы врачом «Скорой помощи»?

Я улыбнулся. Неужели именно поэтому я и выбрал специальность врача «Скорой помощи»?

— Нет. Его мозг был травмирован необратимо.

— И тем не менее вы все равно считаете, что каким-то образом виноваты в его смерти?

— Мне нужно было находиться рядом с ним!

— Почему? Вы знали, что это опасно, и пытались его остановить.

И неожиданно для себя я произнес:

— Может быть, я не слишком настойчиво пытался его отговорить…

Я дал себе слово никогда не говорить этого. Ни родителям, ни спасателям, ни полиции. Я должен был постараться его остановить. Но я просто ушел.

Глаза наполнились слезами. Дороти дала мне выплакаться.

— И какое у вас было чувство, когда вы ушли от него? — мягко спросила она.

— Облегчение, — высморкавшись, сказал я. — Как будто мне стало все равно, что он обо мне думает, любит меня или ненавидит.

— И вы оставили его, зная, что теперь он не властен над вами?

— Да. — Я снова заплакал.

— И считаете, что поэтому все и произошло?

Когда она сказала это вслух, я понял, какая это глупость.

— Вам стало легче от того, что умер брат? — спросила она. — Вы почувствовали облегчение, что теперь его издевательства над вами прекратятся?

— Кажется, я вообще ничего не чувствовал. Я как будто умер внутри, лишь иногда у меня возникала паника, страх. Но не облегчение, нет, — сказал я.

— Потому что издевательства не прекратились, да? — спросила она. — Вы так привыкли к тому, что вас унижают, что даже без него издевательства и унижения в вашей жизни не прекратились.

Как она одной фразой смогла описать шестнадцать лет моей жизни?

Когда я рассказал Нэш о том, что случилось с Россом, она уговорила меня пойти к психотерапевту.

— У меня в третьем сезоне был пациент с похожим случаем, — сказала она. — Уверена, что у тебя посттравматический синдром.

— И почему за все годы учебы на медицинском эта мысль ни разу не приходила мне в голову?

— Может быть, потому, что ты никому не рассказывал о том, что случилось? — предположила Нэш.

Мы выпивали в ее закрытом клубе. Не в том, куда Шарлотта привела меня в ту злополучную ночь 2001 года, но в подобном — закрытом дорогом заведении с эксклюзивным членством, на Шафтсбери-авеню.