Автор неизвестен - Азюль

Тему Бога я не ставлю в список любимых, и меня слегка передернуло. Андрей это заметил и покачал головой.

— Нет, нет! Вы не правильно поняли. Я не уверовал в чудесное спасение божественной силой. Нет, я не говорю о Боге, висящем на картинке настенке, я говорю о подлинном христианском Боге, родившем нашу мораль две тысячи лет назад и принесшим в наши сердца доброту. Это он призвал любить ближнего своего. Магомет тоже создал великую религию, но она стала жестокой, она не видит Бога, кроме аллаха, и всех, кто с этим не согласен, призывает убивать.

— Вы во многом правы, Андрей, но вспомните, что история христианства и его распространения тоже писана кровью.

— Конечно! — разволновался он. — Конечно! Вы понимаете, до нашей эры человечество жило в возрасте детства. Все было очень просто: черное-белое, теплое-холодное. Люди убивали людей, не задумываясь, люди умирали, не задумываясь. Иисус повернул мир, привнеся в сердце человека сомнение. Сомнение — это причина сесть и задуматься. Сомнение толкает человека на поиск истины. Иисус привел людей в новый возраст — молодость, — сила убеждения гремела в его голосе. — Да, история веры в Христа писана кровью, но кровь эта пролита для того, чтобы мы — ристиане пришли к пониманию заповедей Иисуса. Сегодня христиане ищут мира, а последователи Магомета совсем не изменились. А ведь прошло полторы тысячи лет, а это достаточное время, чтобы повзрослеть.

Я смотрел на него и чувствовал огромную притягательную силу этого человека. Он как бы весь светился изнутри.

— Сегодня мы с вами живем в великое время, — продолжал Андрей. — С рождения Христа прошло две тысячи лет. Семя, брошенное тогда, принесло свои плоды. Теперь человечество готовится перейти в новый возраст зрелость. Быть может мы живем в годы нового Христа, и он принесет нам нечто абсолютно новое. Человек учится познавать мир глубже и глубже и ищет свое место в нем. Человек должен любить людей, лишь животные борятся с себе подобными. Человек отличается от них тем, что помогает друг другу, только тогда он — человек, а не вид Гомо Сапиенс. Помогать друг другу, любить добро — вот тот путь, по которому должен идти каждый. Я не боюсь божьего суда. Здесь, в этой жизни, до него не близко. Но я боюсь пройдя жизнь, в старости спросить себя: «Что есть истина?», — и не иметь ответа.

— Любить ближнего, понимать другого… Да, я согласен. Я люблю свою семью, родителей, друзей. Но как быть с врагами? Их любить сложно, как минимум на взаимность рассчитывать не приходится.

— Врагами не рождаются, ими становытся. Воевать — это великое искусство. Но гораздо более великое искусство остановить войну. У вас есть своя гордость и вы считаете, что боретесь за правое дело, но ваш враг считает так же. Остановитесь, задумайтесь! Так ли уж неправ ваш противник? В любой войне нужны, как минимум, две стороны. Остановитесь, и вашему вчерашнему ненавистнику завтра будет не с кем воевать. Подайте ему руку дружбы первым и поверьте: ее пожмут. Ведь ваш враг — тоже человек, такой же, как и вы. Конечно, — продолжил он. — Бывает по разному. Бывают такие, которые творят зло ради зла. Они могут убивать людей физически, могут убивать их морально. Таких надо уничтожать, без жалости, — он взглянул опять куда-то вдаль и неожиданно произнес. — Вы знаете, у меня жена там осталась, в Душанбе. Сейчас город блокирован, выпускают по несколько семей в день. Я не знаю, выпустят ли ее? Когда?..

Его лицо опять посерело.

Объявили посадку на автобусы. Наш путь лежал обратно в лагеря. Андрей крепко пожал мне руку и сказал:

— Я вижу, что вы — очень добрый человек, но в глазах у вас усталость. Вы тоже, наверное, много видели. Каждый идет своим путем, но помните, всегда есть еще один, не очень простой, но самый верный: протяните руку первым.

Он повернулся и пошел. В его облике было что-то доброе и спокойное, но еще на нем лежала печать печали…

Автобус вез нас назад к нашему временному жилищу через пейзаж сменяющих друг друга деревень, полей и перелесков. Я молчал, думая об услышанном.

Нет, не первый раз слышал я эти идеи, они уже не новы давно. Я думал о том, что еще полгода назад, просто посмеялся бы над ним. Все, чему я научился за последнее время — это лишь способы ставить подножку другим. Победил соперника, и ты — король, нет — оказался в грязи. Нет жалости и человек человеку — волк. Таковы правила игры. Даже от тех, кто тебе совершенно не нужен и не мешает, ждешь каждую минуту подвоха. Перестаешь доверять всем, кроме себя. И в один прекрасный момент понимаешь, что заработал себе полк врагов, а друзья становятся просто знакомыми. Наконец, начинаешь ощущать себя в трясине, из которой вырваться нельзя. Нервы работают на пределе, вокруг замечаешь лишь озлобленные лица. Под конец дня подавляешь в себе желание найти на помойке автомат и пострелять по живым мишеням. И выхода отсюда нет.