Виктория Лебедева: Без труб и барабанов

Она тихонько поставила палки на место и вернулась в кухню. Села на тахту, обиженно ткнула кнопку телевизора и стала смотреть новости. Новости ее успокаивали — там ни слова не было о счастливых людях.

Все кончается. Окончился и этот кошмар. Последний день пойман был в кружок, и Ольга, собрав чемодан, отправилась в Кралупы. Наташка вызвалась провожать, Женька увязалась за ней. У них это называлось «поехать в город». Татьяна Александровна осталась дома одна.

Квартира, в последний месяц такая тесная и суетливая, вдруг замерла, как будто в ней села батарейка. Тишина, которой так ждала, неожиданно дала не покой, а чувство тревоги. Она звенела на одной пронзительной ноте — и уж хоть бы вышибалы позвонили, что ли, но и те притихли, дня три не было от них вестей. Она позвонила Наташке на мобильный.

— Едем! — раздраженно буркнула Наташка в трубку. — Не трать деньги! Посадим тетю Олю в самолет, я тебя наберу. — И отключилась.

В машине слушали музыку и смеялись. А здесь лишь хлопала форточка в освободившейся детской. Татьяна Александровна с трудом забралась на стул, заперла форточку. Выглянула в окно. У подъезда сидела при полном параде неизменная троица. Маринка на днях сделала завивку и нарядилась в обтягивающую майку со стразами, подружки завели себе вьетнамские брюки. У старшей вместо косынки была теперь панама в стиле «милитари». За спиной у них, широко обняв спинку скамейки, стоял Тимофеич, местный слесарь. Он был вдовец, и вся троица с ним немножко флиртовала. Наглый тип, Татьяна Александровна не любила его.

Сквозь закрытую форточку не было слышно, о чем говорят внизу. Но что-то веселило компанию. Они смеялись — уж не над ней ли?

И такое вдруг взяло ее зло, такое накатило одиночество, бессилие такое...

Она слезла со стула — это вышло почти легко, ведь злость один из самых мощных источников энергии, — исполненная решимости, отправилась в кладовку и долго гремела там, перекладывая ненужное и громоздкое, — пока не откопала старые лыжные палки, с которыми Наташка ходила зимой на физкультуру. Осмотрела критически. Вооружившись кусачками, отсоединила пластмассовые кольца.

Через полчаса из подъезда вышла энергичная пожилая женщина, одетая в красный спортивный костюм дочери, с рюкзачком внучки за плечами, и победно промаршировала мимо замершей от удивления скамейки. Джейк, удаляясь, смотрел на ее обитателей пустыми белыми глазами без зрачков — и явно глумился.

Цок-цок-цок — стучали лыжные палки об асфальт, царапая его острыми наконечниками. Сердце скакало под горлом — но не болело. Нет, не болело.

Татьяна Александровна шла гулять.

P.S.

Ольга благополучно вернется домой. Она привезет Мартину из Военграда маленький игрушечный танк в качестве сувенира, и Мартин совершенно не обидится, а лишь посмеется. Танк поставят пылиться над камином в гостиной.

К осени без предупреждения в Кралупы явится Наташка — чтобы начать новую жизнь в Европе. Мартин и Ольга удивятся, но примут ее. Верушка, с трудом уломав повара, возьмет ее на работу. И тут неожиданно обнаружится, что и в Европе приходится людям трудиться, а про молочные реки с кисельными берегами — это враки. Тогда Наташка прибегнет к старому способу — примется за поиски подходящего европейца. И опять ей подвернется вовсе не тот, кого искала, а мигрант из Беларуси, который будет врать, будто занимается бизнесом, а на самом деле окажется разнорабочим с вокзала Масарикова. Наташка попытается и его подселить в дом к тетке — но тут уж Мартин не позволит, за несколько месяцев станет он сыт Наташкой по горло. Она, обиженная, вернется в Военград. Чехия займет почетное место после Москвы и Питера в списке мест, где нельзя жить простым людям, а лишь наглым пробивным пронырам. Наташка будет жаловаться Гришке Бойко, а тот станет ее виртуально утешать — но, конечно, до конца не утешит.

К концу зимы европейский мир начнет стремительно и внезапно тонуть в хаосе, а спустя не очень долгое время так же стремительно из него выплывет — но эта геополитика мало коснется героев данной истории, потому что политика — одно, а люди — другое, и вполне могут существовать автономно. Лишь Татьяну Александровну, как наиболее подверженную внешнему влиянию, все это немножко зацепит — после олимпиады собравшаяся было в гости к сестре, она в последний момент насмотрится центральных каналов и уверится, что ей ни за что не дадут визу. Она даже не попробует подать документы. Ольга сделает ей приглашение — но старшая сестра не воспользуется им. Она так и не узнает, что Ольга хотела забрать ее к себе. Впрочем, отказавшись от поездки, совершенно не огорчится, а испытает облегчение — потому что будет бояться увидеть ту жизнь .