Виктория Лебедева
В ролях (сборник)
Признаюсь, мне в последнее время изрядно поднадоела всякая эта такая условная проза . Нынче ведь правят литературный бал различного сорта и качества фентези, антиутопии и другие гипотетические тексты сослагательного наклонения, повествующие о том, что могло бы быть в России, а не о том, что происходит у нас на самом деле и в наши дни — для кого счастливые, а для кого и окаянные. Боятся, что ли, креативные писатели нашей суровой действительности? А может, отдельных ее властных представителей, которые нынче крепко взялись за телевидение и журналистику, но пока что, слава Богу, не лезут в собственно художественную литературу. Многие, как бы апокалиптические авторы, пугают, как бы подмигивая и пришепётывая: я, господа, ужас и макабр описываю, я — крутой интеллектуал, я матом ругаюсь, но вы же понимаете, товарищи, что всё это — понарошку и к действительности отношения мало имеет, мы ж с вами люди просвещенные, политкорректные, одной крови, да?
Это — элита, а вот и с другого, попсового боку — менты, ворьё, офисный планктон, одуревшие от денег насельники Рублевки. Чернуха, переходящая в гламур и возвращающаяся обратно.
Виктория Лебедева — реалист. Плюс — качественный прозаик, знающий цену букве, слову, предложению. Добавляющий что-то еще к сумме тех знаний о человеческой натуре, которые дала миру русская литература.
Она принадлежит к небольшому кругу писателей «новой искренности», которые с каждым годом всё увереннее и увереннее заявляют о себе. Будь это наиболее среди них известный автор трогательной «Нефтяной Венеры» Александр Снегирев, или Марта Кетро, вчера еще исключительно «сетевая писательница», или московский врач Мария Ульянова (Улья Нова), или только-только делающая первые шаги во «взрослой литературе» Татьяна Замировская из Минска, или обнинский ученый-экономист, он же оригинальный прозаик Петр Ореховский, или Андрей Мухин, летописец лихой «Горбушки».
Литературная судьба у этих литераторов складывается трудно, что не вызывает лично у меня никакого удивления. Автору не тусующемуся, не кучкующемуся, не желающему плыть в струе всегда трудно — что при советской власти, что при антисоветской, что при нынешней.
Вот почему я с удовольствием и сам прочитал и вам рекомендую книгу Виктории Лебедевой «В ролях». Она о людях и для людей. История современной сибирской «душечки» — знаковая, узнаваемая, образная. «Что с нами происходит?» — некогда спрашивал Василий Шукшин. — «Вот что с нами происходит», — отвечает ему из XXI века Виктория Лебедева.
Евгений Попов.
Галина Алексеевна любила Любочку без памяти. Память же об отце ее старательно из сердца вытравляла-вымарывала, отчего сменила цивилизованную Слюдянку на Богом забытое красноярское село Выезжий Лог. Да и что, скажите, было вспоминать, кроме собственной глупости, кроме горячих южных речей да переспелого черного винограда, которым до октября заедала клятвенные обещания жениться и увезти — к джигитам, солнцу и витаминам. Но к джигитам и солнцу заезжий шабашник, то ли грузин, то ли армянин, а может, и вовсе азербайджанец, отправился в гордом одиночестве; по-подлому отправился, тайком, побросав на поле любовных битв нехитрые трофеи: полысевшую зубную щетку, безопасную бритву и пару лезвий «Нева» на умывальнике, в палисаднике на веревке — носки черные, совсем еще новые, носки бежевые дырявые да пару семейных трусов, а под сердцем — ее, Любочку.
Бабка у Галины Алексеевны была женщина старой закалки, то есть строгих правил. Не посмотрела ни на то, что единственная внучка, ни на то, что уже почти тридцать и полное право имеет решать за себя сама, — отказала от дому и точка: иди куда хочешь, на глаза не показывайся, как в темном девятнадцатом веке прямо. Вот и оказалась беременная Галина Алексеевна в Выезжем Логе.
Не было в этом медвежьем углу не то что беломраморного вокзала, как в Слюдянке, а даже захудалого полустаночка, рельсы не петляли по распадкам, под окнами не катило холодные прозрачные воды славное море Священный Байкал. На сопках вокруг поселка стеною стояли вековые сосны. Сосны рубили и сплавляли вниз по Мане-реке — до Енисея; ничем другим местные не занимались, так что работать пришлось в леспромхозе.
Аборигены на беременную Галину Алексеевну смотрели косо, особенно бабы. В селе царили скука и грязь, и так было жалко бесцельно загубленной жизни! Тут-то и был выдуман вместо подлого кавказского шабашника грек — интернационалист, спортсмен, коммунист и, наконец, просто красавец, геройски павший на далекой солнечной родине от руки коварного мирового империализма.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу