Геннадий Прашкевич - Цветы для Чирика

– Я постараюсь не задавать бессмысленных вопросов…

Валентин пожал плечами.

– Я вас вижу всего второй день, дядя Валя. Конечно, раньше я о вас слышал. И не мало. По словам отца я примерно таким вас и представлял. Но и не совсем таким. Это меня удивило. Обычно отец очень точно определяет людей. Есть у него такой талант. Вас он определил как человека прежде всего сдержанного. Он так и сказал по телефону, что с годами вы мало изменились, что вы так и остались человеком в себе. Но я вот гляжу на вас и меня не оставляет ощущение, что вы еще более закрыты, чем говорил отец. Наверное, вы все-таки изменились. И гораздо более активно изменились, чем думает отец. Вы постоянно в каких-то своих раздумьях, вы постоянно себе на уме. Вы ходите, пьете, разговариваете, но сами упрямо заняты чем-то другим. Чем-то совершенно своим. Чем-то таким, что никак не связано с окружающим миром. Я видел такие лица, как у вас. И примерно представляю, что означает их выражение.

Куделькин помолчал, потом спросил:

– Вы кого-то ищете?

Валентин не ответил.

Но Куделькин, похоже, и не рассчитывал на немедленный ответ.

– Вы кого-то ищите? – повторил Куделькин. – Я, правда, чувствую такие вещи. Только, пожалуйста, дядя Валя, не говорите, что вы прилетели в Новосибирск просто так, взглянуть на город и на Сибирь… И не говорите, пожалуйста, что прилетели в Новосибирск только потому, что отец попросил вас кое-что привезти ему. Для малых дел существуют малые люди… Я, конечно, приму любой ваш ответ, вы мой гость, но я вижу вас второй день и все два дня с вашего лица не сходит такая вот неопределенная полуулыбка… И взгляд у вас несколько отсутствующий… Вы или что-то вспоминаете или что-то просчитываете… Очень серьезно просчитываете… Я чувствую, что вам что-то мешает… И вы никак не можете от этого чего-то отделаться… Да и вряд ли отделаетесь в ближайшее время… По глазам видно… Я не ошибся?.. Что-то такое есть?.. – грубовато усмехнулся Куделькин. – Ну, колитесь, чемпион!.. Кого вы ищете?..

– Женщину, – коротко ответил Кудимов.

Он смотрел в это время на столик, поставленный рядом с потемневшим окном, за которым уже зажглись фонари. За столиком сидела одинокая белокурая женщина. Даже на расстоянии Валентин чувствовал варварский запах дешевых духов. Перед женщиной стоял стакан с минеральной водой и крохотная рюмочка, наполовину пустая. Еще перед ней, как перед готовящейся к подвигу коммунаркой, стояли красные гвоздики. Правда, такие же красные гвоздики стояли и на всех других столиках.

– Почему ее так ломает? – негромко спросил Валентин. Ему не понравились вопросы Куделькина. – Она ведь еще не стара… Она даже привлекательна… И одета более или менее… И вид у нее не голодный… А ее ломает… Здорово ломает… Чувствуешь?.. Изнутри… Посмотри, как она, бедняга, поводит плечами, будто ей и в такую духоту холодно…

– Она на пытке, – коротко, но серьезно ответил Куделькин, торопливо заглатывая очередную порцию коньяка.

– Что значит на пытке? Что ты имеешь в виду? Она просто сидит за столиком. Уверен, она сама выбрала это место, ее никто не заставлял приходить сюда. При чем тут пытка?

– Пытка в ее мозгу.

– Слишком мудрено.

– Ничего мудреного, – опять с некоторым раздражением в голосе объяснил Куделькин. Наверное, он считал, что суть объясняемого лежит на поверхности. – Она сидит и прикидывает, сколько она сегодня сможет насшибать монет? Она сидит и прикидывает, повезет ей сегодня или не повезет? Сильно она сегодня надерется или не сильно? Окажутся при ее клиентах презервативы или ей самой придется думать об этом? Ну и так далее. Вот ее и морозит.

Куделькин брезгливо поморщился:

– Чего это я объясняю вам такие вещи, дядя Валя? Вы же сами отлично знаете. Или вы таким образом уходите от моего вопроса?

– Ты о женщине?

– Да.

– Ты почти угадал… – усмехнулся Валентин. – Но и не угадал… Я действительно в некоторой растерянности… Как тебе объяснить?.. Когда-то я знал женщину, которая мне здорово нравилась… Она всем нравилась… Фам фаталь, как говорят французы… Она даже твоему отцу нравилась, а в свое время Джон был привередлив в этом деле. Это потом жизнь тряхнула Джона и он как-то утерял ориентиры… А в свое время мы были неплохой командой. И кое-что понимали в жизни… Или нам так казалось… А та женщина… Фам фаталь… Некоторым образом она тоже входила в нашу команду… Теперь неважно, что потом случилось с той женщиной, но вчера днем здесь, в Новосибирске, мне показалось, что я увидел ее… На проспекте… Ну, не ее, конечно, я понимаю… Но все равно вчера днем я увидел на проспекте женщину, очень похожую на… Ну, тебе незачем ее имя… Я имею в виду имя той женщины… Фам фаталь… А эту я увидел на проспекте и незаметно пошел за ней… Она поразительно походила на… Да ладно… Я понимаю, что ты сейчас скажешь… Ты сейчас непременно скажешь, что в мире очень много похожих женщин… Это действительно так… В этом ты прав… И я с этим заранее соглашаюсь… Но… Ладно, – махнул он рукой… – Сам видишь, что я ничего не утверждаю и даже не пытаюсь утверждать… Просто я всегда принимаю жизнь такой, какой она является на самом деле… Ничего не придумываю… Принимаю сам факт… А факт, он и есть факт… Ничего больше… Просто вчера на проспекте я неожиданно увидел женщину, которая показалась мне поразительно знакомой… И вчера я незаметно вошел вслед за нею в это кафе…