Дмитрий Шишкин - Возвращение красоты

— Дедушка, может, у тебя зубки болят?

Он улыбнулся и ответил:

— Да нет, девочка, не зубки у меня болят…

Ну, потом спутница моя объяснила святителю ситуацию, а он и говорит: «Так я как раз иду отмечаться в милицию, я ведь ссыльный и часто туда хожу, так что давай я девчушку отведу, а ты беги уже на поезд. Не опоздай…». Врачиха моя обрадовалась, поблагодарила Валентина Феликсовича и побежала обратно, а мы пошли дальше… в милицию.

А мне домой, как я уже сказала, ну никак не хотелось… У меня вообще с мамой отношения не ладились… такая, знаете, детская ревность. Мама сестренку младшую родила, ну и все внимание ей уделяла, а мне обидно… Присматривали за мной больше бабушка с дедушкой… но и к ним мне не очень хотелось возвращаться.

А святитель Лука тем временем все у меня обстоятельно так расспрашивает по дороге, и, знаете… я руку его запомнила… такую большую, теплую… И так мне его за эту руку держать уютно, что вот так бы и прижалась щекой… С самого начала я ему как-то доверилась. А он меня сразу стал называть Юлочкой и называл так уже все время.

И вот мы подошли к опорному пункту, а я уперлась и дальше идти не хочу. Тогда Валентин Феликсович мне говорит: «Ты, Юлочка, не бойся, я тебе даю слово, что насильно тебя в милицию не сдам… Давай так сделаем. Ты посиди здесь во дворе, подумай пока, а я пойду отмечусь и вернусь. И если ты захочешь домой, то мы тебя отправим, а если нет — так и нет. Не бойся, я тебя не обману».

Ну вот, оставил он меня на скамейке во дворе милицейского участка, а сам зашел внутрь. А я все же насторожилась и думаю: вдруг он выйдет сейчас с милиционером, и загребут меня как миленькую… Ну и спряталась за кустами.

Святитель Лука выходит, оглядывается, а меня нигде нет. Потом увидел и говорит с укором: «Юлочка… Ай-ай-ай… Как же тебе не стыдно… Не поверила… Я ведь тебе слово дал. Ну что, не надумала домой ехать?». Я насупилась и только головой мотаю. Он вздохнул и говорит: «Ну ладно, возьму тебя с собой, в госпиталь… А там что-нибудь придумаем». Взял за руку, и мы пошли…

А святитель тогда был назначен главным хирургом Красноярского края, но в то же время оставался ссыльным и жил прямо-таки в нищете. Никакой зарплаты ему, естественно, не полагалось… пайков тоже, а жил он знаете где?.. Вот подошли мы с ним к госпиталю, а там одни ступени ведут наверх, в фойе, а другие вниз — в подвал, и возле этого спуска, как сейчас помню, звонок и табличка на стене: «Дворнику звонить здесь». То есть святитель жил в каморке дворника. Такая небольшая комнатушка, кровать, стол, стул, топчанчик еще был… иконы в углу, перед ними лампадка теплилась, а за окном… А за окном обратная сторона деревянных ступеней парадного входа… то есть, понимаете, у него окно было как раз под крыльцом… вот так он и жил.

Первое, что меня поразило, — это как почтительно к нему обратилась пожилая женщина, санитарка. Как я сейчас понимаю, она взяла у него благословение, а тогда меня просто потрясло, как она, сложив руки лодочкой, поцеловала руку святителя, а он перекрестил ее склоненную голову. Я такого в жизни не видела…

Потом Валентин Феликсович вымыл руки, надел чистый халат, который ему принесла эта женщина, водрузил на голову белый колпак… И таким святитель показался мне величественным и красивым, что и я попросила его меня благословить. Он обрадовался, обхватил мою голову, поцеловал, перекрестил. И знаете, точно светлее стало на свете!

Тем временем его поторопили, и он, повернувшись к санитарке, сказал: «Позаботьтесь, пожалуйста, о девочке, накормите ее, оденьте…».

И вот эта женщина повела меня в комнату, где было много полок с бельем и больничной одеждой. Там она выбрала халат поменьше, скроила по мне и стала его сметывать и строчить на машинке. А пока шила, все рассказывала, с кем меня свела судьба: «Валентин Феликсович — хирург от Бога. Он такие операции делает, которые никто не умеет делать: кости, суставы из осколков складывает, молитвы читает — и они срастаются. Знаешь, как его больные любят, — словами не передать!.. Да и мы все — врачи, санитары, медсестры — считаем его помощником Бога на земле».

Вот так я поселилась в госпитале и жила прямо в каморке у святителя Луки…

Он тогда много оперировал, жутко уставал, случалось часто, что и ночью поднимали его… но когда у него выдавалось время, он со мной много разговаривал. Жаль, я маленькая тогда была… ну восемь лет, что тут скажешь… Почти ничего не помню… Помню только, как мне хорошо с ним было… спокойно, радостно.