Наталия Ким: Родина моя, Автозавод

— Слышь, это… Кароч, извини, я тут это… в ДТП попал… с одной (непечатное)… снял тут… (непечатное) в кабаке… мокли (непечатное), пока эти (непечатное) доехали, пока то-се, я ее на такси домой отправил, платил… так она (много непечатного) номер не тот дала, (непечатное), не, ну прикинь, какая сука?!

Если в лифте ты отлил,

ты гондон и гомодрил.

Если в лифте наложил -

чтоб ты без зарплаты жил.

Если в лифте ты блюешь -

рак желудка наживешь.

Если чист половичек -

в этом доме новичек.

Или:

Люди, имейте совесть!

Верните велосипед!

Мне он очень нужен,

И денег на новый нет.

Остался на нечетной стороне улицы в углу запущенного двора один-единственный гараж-ракушка, торчит, как пенек, коробка, сам давно пустой. На стенке красными потекшими словно кровавыми буквами написано «no woman no cry», под этим черным маркером — «нет человека — нет проблемы».

Мой любимый персонаж, который в тапочках на босу ногу в любую погоду восхищает оптимизмом. Сейчас вот — кромешный ливень в конце декабря — стоит нерешительный на пороге подъезда, поджимая пальцы. Уборщица Маня, косясь на него:

— Ты кудай-то собрался опять босой с утра пораньше?!

— Куда. За подснежниками, епта.

Вчера поздно вечером пришлось выпить из горла коньяку с тремя угрожающего вида крайне нетрезвыми дамами, которые отмечали первый рабочий день нового года. А все потому, что сделала замечание одной из них, премило справлявшей нужду под фонарем возле детской площадки. После коньяка с ними же проорала песню про то, как уносят меня три белых коня сами знаете куда, после чего воротник новой куртки перестал надрываться и был отпущен вместе со мной. В общем, дешево отделалась.

Зашла за сигаретами. В магазин влетает очень пожилой узбек в ушанке, железной рукой отодвигает меня от прилавка и говорит нашей азербайджанке Эльмире:

— Ассалам алейкум! Чекушка кеэс! («Срочно» по-азербайджански.)

Тетенька за семьдесят, энергичная собачница с клюкой. Искренне сочувствующая и доброжелательная.

— Наташ, у тебя что, климакс?

— ???

— Ну вид у тебя такой… нерадостно-потасканный…

— Мне рановато вообще-то… Сорок три…

Тоном, не допускающим возражений:

— Пора! Пора!

— Я посадила тут несколько дубочков. Натыкала кругом палок, обвязала их георгиевской ленточкой, святой водой поливала, заговор бабин прочитала от фашистов… Скосил Собянин нахер, ничего святого!

— Ты тюльпаны вынала на скверу? ну луковки?

— Ой, ну их к бесу, их таджики сажали, небось руки не мыли перед…

— Крышу серым покрасили на Мастеркова. Это все к хоккею. Я у гаража крышу тоже покрасил, а то мало ли, спросят, че это у тебя крыша красная, а не серая, как у всех.

Мальчик лет пяти — мальчику лет десяти:

— Ты салют вчера ночью смотрел?

— Ага, мы на набережную на мост на великах ездили…

Тяжело вздохнул.

— И я смотрел… сегодня утром… на планшете… — безутешные рыдания.

— Так а чего ж из окна не посмотрел?

— Меня… ку… ку… купали!

Автозавод — это Диксиленд. В нашем доме «Дикси», в доме напротив — «Дикси», в доме через дорогу — «Дикси». В группе Facebook «Квартал на Автозаводской» азартно спорят, что откроют вместо прогоревшего «Перекрестка» — аптеку «Горздрав» (на улице их уже три), очередной карманный банк или «Дикси», сходятся на последнем, а то что ж такое — в шестом доме есть, а в восьмом нету?! Каждому строению по своему «Дикси»! Два солидных соседа всерьез обсуждают, кто в какой ходит, единогласно сходятся на том, что в пятом доме Д лучше, чем в шестом. Вспомнили анекдот про джентльмена, который оказался на необитаемом острове и построил два шалаша: «В этот клуб я хожу, а тот — игнорирую».

К той же теме. Снесли подстанцию «Скорой», роют подо что-то котлован. Маленькая девочка гуляет с дедушкой неподалеку. Дедушка неактивен, в руке банка с пивом, девочке скучно.

— Деда-а-а, зачем яму роют?

— Клад ищут…

— Очень глубоко уже вырыли, а клада нету…

— Есть, есть там клад… а то бы так глубоко не копали…

— Деда-а-а, а какой клад?

— Да какой-какой… обыкновенный…

— Ну какой это — обыкновенный?! Там… — шепотом, — золотые рублики?