Остальные замерли. В недоумении, но, будем думать, в восхищении.
Могли бы, вообще-то, проявить больше активности. Полный озорства
Маню, ребенок с чахоточным румянцем, подбежал с песком в руках.
Устроил салют. Спасибо.
24.
А про день рождения и про выступление Бьорк ему рассказали. С сочными подробностями, несколько нарочито перебивая друг друга.
Оттаяли, типа. Шок прошел. Олег кивал, слушал. Рыжий Шабуров, из угла, подал реплику.
– Есть же видео.
– Да-да, есть видео, все задокументализировано. – Подтвердил кто-то, стоящий за спиной. Не оборачиваться.
Более того (тут Гагарин незаметно хмыкнул), камеры слежения записали певицу даже в ванной и в туалете. На досуге посмотрю-посмотрю, не помилую. Они-то не знают. Эксклюзив, однако. Вот только с делами разгребусь. Дела? И здесь дела? Спохватился, стоп, что за дела? Что подразумевается под делами?
Войти в курс дела. Понять (пройти) причинно-следственные. Овладеть ситуацией. Овладеть, да. Как женщиной. Понять, что к чему. Кто с кем.
Первым делом потребовал приготовить яхту. Белая рубашка поло, белые шорты, белый парус. Капитан помогал, но ненавязчиво, исчезая при удобном случае в кубрике. С непривычки натер руки так, что заныл палец (однажды сломал, раздробив кость – подрался по пьяни, не любил вспоминать, ухмыляясь, мол, перед самым отъездом с родины случилось, родной город не отпускал, прощался как умел). Соленых брызг оказалось больше, чем хотелось. Гагарин вымок от головы до пят, стянул рубашку, подставив белую грудь солнцу. Немедленно сгорел, кожу стянуло – не прикоснуться. Зато красота вокруг раскинулась невообразимая, море переливалось, сливаясь у горизонта с прозрачным и бездонным небом, морской ветер бил в лицо, щекотал, пах малосольным огурцом, огуречной рассадой и, одновременно, арбузом. На пару мгновений расслабился, увлекся. Всего на несколько секунд, но выпал из привычного образа мыслей. Получилось, значит.
Для ужина собрались в салоне. Сначала подали невредную закуску, все возлегли на ложа. Посреди закусочного стола стоял ослик коринфской бронзы с бронзовыми тюками на спине. В них лежали оливки и маслины.
Рядом стояли серебряные блюда с постными колбасками, осыпанными гранатовыми зернами. Поодаль стояла корзина с деревянной курицей.
Позже всех вышел Гагарин. На мизинце левой руки красовался уместный перстень. Покровитель искусств. Слуги поставили корзину с искусственной наседкой на главный стол, зашуршали соломой подстилки, доставая и раздавая гостям павлиньи яйца.
– Друзья, я велел положить под курицу павлиньи яйца. И, ей-богу, боюсь, что в них уже цыплята вывелись. Попробуем, съедобны ли они…
И широким жестом раскинул руки, приглашая всех к трапезе. Иисус над
Бразилией. Гордость и смирение. Мудрость и потаенный эротизм, мол, всех имею и верчу.
Гости разобрали серебряные ложки и принялись за яйца, приготовленные из крутого теста. Денисенко едва не бросил его, заметив внутри теста нечто вроде цыпленка. Но затем услышал довольный возглас Маниной бабушки (как же все-таки ее зовут?!).
– Э, да это же невероятно вкусно!
Денисенко вытащил из скорлупы жирного винноягодника, приготовленного под соусом из перца и яичного желтка. Наблюдая, как едоки смакуют необычное угощение, Аки светился от радости. Точно каждое искусственное яйцо сделал сам.
– Кулинарный Фаберже! – Ирина решила проявить эрудицию.
Аки радостно закивал.
Пир Тримальхиона
25.
Воодушевленный приемом первых лакомств, Гагарин потер руки и провозгласил:
– Марс любит равенство. Поэтому я велел поставить каждому особый столик.
Аки радостно закивал. Вынесли бутылки столетнего вина. Королев, толкнув спутницу, выкрикнул.
– Увы! Увы нам! Так значит, вино живет дольше, чем люди. Посему давайте пить, ибо в вине не только истина, но и жизнь.
Все чувствовали себя словно на съемках костюмной феерии из жизни римских патрициев. Аки скалил белые зубы. Вышколенные слуги подыгрывали хозяевам. Дана (белый хитон, в волосах венок из лилий) входила в роль богатой рабовладелицы и распорядительницы трапезы.
Она не знала, что прежде чем спуститься, Олег уединился в тайной комнате и внимательно изучил ее разговоры с подругами. Гагарина потряс один пассаж. Он даже поднял одну бровь, когда Дана, отбрыкиваясь от приставаний товарок, высказалась недвусмысленно и определенно.
– Дана, до того, как ты познакомила нас со своим нынешним, мы о нем ничего не знали. Он не из тусовки. Не из бомонда. Откуда он?
Читать дальше