– Но ты же близок ему, вхож, вот и используй это по полной программе.
– Таня, как использовать? Манипулировать им? Я этого не люблю, не понимаю и не приемлю. И потом… Как ты вообще себе это представляешь?
Вот подхожу я к Олегу – и что? В глаза ему заглядываю и говорю, мол,
Олежка, извини, конечно, но моя Татьяна считает, что Катя хочет ее от оркестра отодвинуть, а нам надо пластинку записать, да еще не одну?
– Вот именно, так и скажи. Иногда нужно и в глаза заглянуть, и подмахнуть, если надо. Я вам пишу, чего же боле, что я могу еще сказать – ну и дальше в этом же духе.
– Ох, Таня, на что же ты меня подбиваешь? Олег же друг мне, понимаешь? Друг давнишний, а между друзьями нельзя так.
– Какой он тебе друг, посмотри, у него денег сколько? Разве могут быть друзьями "тонкий" и "толстый"…
– Да и как я к нему подойду, ведь болеет он, лежит без памяти.
– Это он сейчас лежит, а потом, как оклемается, ты должен первым у его ложа оказаться. Понимаешь? Так что, можно сказать, я тебе на будущее ценное указание даю…
Ночная кукушка всегда перекукует – это Олег хорошо знает. И когда, чуть позже, Миша Самохин придет к нему с виноватым (виноватее некуда) видом, он не станет парня мучить, скажет ему, что поможет.
Чем только сможет. Вот и вы, если что, обращайтесь.
А в соседней комнате симметричная картинка – брат Королев, в богатырский свой, былинный рост, лежит в постели, на нем сидит Катя.
Только что кончили. Но Катя не унимается.
– Ты подумай, какая цаца, классический репертуар, классический репертуар… – кривляет она понятно кого (все-таки на актерском отделении училась). – Так мы ей и поверили.
– Катька, опять ты к своим баранам…
– Не опять, а снова, Королев, я же не виновата, что ты такой рохля и ничего сделать не можешь…
– Интересно, Катерина, как бы ты на этот остров-то попала. Если бы не мое чудесное вмешательство, так бы и стояла сейчас на площади трех вокзалов…
– А ты мне моим прошлым не тычь, я же тебе твоим прошлым не тычу… Я помню, как ты приполз ко мне, умолял меня выйти за тебя.
– Ну так как, выйдешь?
– Я еще подумаю. Посмотрю на твое поведение. Иначе зачем мне такой рохля, который даже с братом справиться не можешь. Смотри, как его косоглазиха им рулит, любо дорого посмотреть. Только ты такой… Ни к чему не годный… Любовничек.
– Катя, но я бы попросил…
– Ах, отчего люди не летают? Улетела бы с этого постылого острова.
– Да чем же он тебе опостылеть успел? И когда?
– Да тогда. Заманил меня в золотую клетку, где все первые места уже разобраны. А мне опять в подтанцовке? Снова в массовке жизнь проводить?
– Что ж тогда соглашалась?
– Да из-за тебя, дурака, поехала. Думала, что ты человек, а ты…
– И что мне теперь сделать-то для тебя, чтобы любовь доказать. Со скалы в море?
– Со скалы не нужно. А лучше сходи к Гагарину и заяви ему мою волю, мол, оркестр пополам, косоглазая вечером репетирует, а я утром. И это – как минимум. Как минимум!
– Ох, еще пуще старуха взбеленилась, помнишь, сказку? Чем все закончилось?
– Ну, мы-то, слава богу, не в сказке живем, а в самой что ни на есть натуральной реальности. Поэтому пойди и скажи своему Олегу, что ты тоже право на оркестр имеешь.
– Не до меня ему сейчас, не знаешь, что ли?
– А меня не волнует – до тебя ему или не до тебя, вынь да положь…
Ох, ломает парня, ох как ломает, изумляется Олег, чувствуя прилив тайного наслаждения. И ведь сломает. Так что снова помогать придется. Бесконечная история какая-то.
А потом они за одним столом встречаются и говорят друг другу приятности. Как воспитанные, истинно светские личности.
Аки говорит по-телефону: калы-балды-чекалды, хрен поймешь, вот хитрый китаец, совершенно не догадаешься, что у него на уме. Олег пару часов наблюдал за ним – ничего противозаконного, когда один в комнате, если не считать арфистки Мелкиной, заглянувшей на огонек.
Но – взрослые люди, вполне имеют право на лево. А когда один – то молчит, а если говорит по телефону – то хрен пойми о чем, или заговор обсуждает, или о поставках свежей рыбы договаривается.
А у Даны – сессия воспоминаний. Про детство. Одна из подружек подкинула тему – песенники, которые обязательно вела каждая советская девушка; девичьи альбомы с сердечками, виршами, а главное, текстами песен про любовь. Большую и чистую.
– Ты не достойна восхищенья,
Ты не достойна даже взгляда
И, милая, прости мне это -
Ты не достойна даже яда – писали мы "слова народные", искренне веря в собственную инфернальность.
Читать дальше