Андрей Голяк - Удовлетворение

Пепел прикрывает струны рукой. Кивает Коксу – начинай, мол, сегодня обойдёмся без приветствий. Настроения общаться с залом нет, сегодня только музыка. Кокс послушно наклоняет голову и роняет сухие четверти – раз, два, три, пятнадцать… Попёрли…

С Митричем группа звучит более собранно, целостно… Вместо чиллаутовского симпатичного распиздяйства – логика выверенных фраз.

Несмотря на апатию, Пепел с удовольствием ощущает новую тугую жилку, тяжёлый пульс, появившийся в звучании. Слаженный механизм послушно прёт, поднимая планку настроения публики всё выше. Только вот нет этой красной чёрточки, чтобы подчеркнуть, чтобы поставить жирный восклицательный знак. Такие знаки – одна из любимейших фишек Пепла.

А значит – забить на все стратегические расчёты Батута. Между песнями в микрофон:

– Сейчас новенькое для вас. Сырое мясо… Ловите, кто сможет поймать! И всё – вдребезги!

Он поворачивается и подмигивает Коксу – тот злорадно ухмыляется.

Правильно, дескать, ну его к ебеням, этого Батута! Шурик откровенно ржёт, Митрич спокойно смотрит поверх очков, ожидая счёта. Пепел повторяет:

– Вдребезги!

Хорошо вступили! Просто загляденье, как вступили! Тяжёлый брутальный рифф – нате вам сырое мясо!

Каждую ночь меня одолевает

Жажда убийства, я убиваю

Мерзкую суку липкую скуку…

Апатия исчезает, уступая место злому бешенству, кровавому туману в глазах… К чёрту публику – играть для себя, давненько ведь не получалось для себя…

Вдребезги

Целоваться

Вдребезги

Отрываться

Вдребезги

Всё будет заебись!

Зал взрывается торжествующими воплями. В сторону столиков в

VIP-зоне Пепел даже не смотрит – сейчас это всё не имеет ни малейшего значения. Музыкант имеет право быть ёбнутым – никто не вправе ему это запретить.

Соседей погрязших в сплетнях червивых

Застёгнутых наглухо благочестивых

Мы вышвырнем за борт в родные помойки

Заживо гнить в накрахмаленных койках…

Ребята, молодцы, выкладываются в полный рост – хулиганская выходка Пепла в кассу. Шурик вылабывает гитарное соло, тянет по жилочке каждую нотку – тоже в кассу. Батут, небось, рвёт на себе волосы за кулисами – потом будет ныть, что просрали, всё-таки шанс свой. Шанс, которого и не было, скорее всего – их, шансов этих, только на чужих хватает, за которых договорено, а для нас не остаётся ни на полстолечко…

После коды публика долго беснуется, требуя повторить. Неплохая песенка получилась – жаль, неформатная. Хотя, потому и неплохая, что неформатная… Пушка гуляет по залу, выхватывая кусочки фанатского драйва. И вдруг… Сердце Пепла тук-тук… тук-тук…

Остановилось… Больше не стучит – там за одним из столиков

Татьяна. На столе цветы, рядом – какой-то хмырь с запонками… За одно мгновение глаз выхватывает бесконечное количество мелких деталей, хотя, так не бывает, конечно…

Обернулся к ребятам – покочумайте, я сам сыграю. Кокс пожал плечами, отложил палочки в сторону и упёрся спиной, усаживаясь поудобнее… Митрич поставил бас на подставку и вышел за кулисы.

Пепел негромко произнёс в микрофон:

– Иногда мы совершаем ошибки. Это нам свойственно – мы ведь человеки, а не роботы или компьютерные программы. Хотя, если разобраться, даже компьютерные программы сбоят. Прошлое необратимо, заново его не проживёшь… И единственное, что мы можем сделать – это попросить прощения за ошибку… Я, как человеческое двуногое, наошибался вдоволь… И хочу попросить прощения у женщины, которой причинил боль своими ошибками. И сказать, что я хотел бы всё исправить…

В зале воцарилась мёртвая тишина. Было слышно, как работают вентиляторы в усилителях, как дышат стейджмены1… Пепел тронул струны гитары… Прикрыв глаза, тихонько в микрофон:

Я не боюсь темноты, когда я с тобой,

Если захочешь пить – я стану водой

Рекой

Плыви, куда захочешь…

Резкий удар по струнам. Громко, с надрывом:

Мне бы только глоточек

Тебя!

Мне бы лишь прикоснуться

Губами!

Всё наощупь, по чуйке… С паузами… Всплесками и шёпотами…

Ступенечками…

Зажигалки в поднятых руках…

Вертикальные танцы – зачем они нам.

Ритуальные ласки по простыням

Прольём

Волной

И в них утонем…

Что-то в этом есть, какое-то очищение от накипи самоёбства на краешках души, волны, вибрации, пространство, освобождённое от чувства вины. Вины перед самим собой в первую очередь…

Кода… Потрясённое молчание в зале… И взрыв аплодисментов, воплей, шквал, которого потолок сейчас не выдержит и рухнет к бениной маме. Он выключил комбик, выдернул джек и ушёл со сцены, не прощаясь, слыша за спиной рёв публики.