Татьяна Ахтман - Пасхальный детектив

Шура вздохнул. Бела открыла рот для ответа, но Ангел возвысил голос: «Человечество прошло сложный исторический путь к гуманной обуви, защищающей, а не уничтожающей бренную плоть, а по высокому счёту, и вечную душу! — он залпом допил свой чай и продолжил уже спокойно — Исход в скверной обуви просто невозможен, и всё же, идя навстречу мольбам человечества, и согласно плану по спасению Космоса от катастрофических последствий глупости, раз в году — в пасхальную ночь — происходит встреча делегатов от рабов с Ангелом во всех пятых углах, вписанных в шары подсистем, с целью коррекции координат относительно Божьей истины» — Ангел отёр пот со лба и оповестил, что торжественная часть окончена и можно задавать вопросы.

«Не понял» — сказал Шура.

«Это вопрос или декларация? — уточнил Ангел, и, не дожидаясь ответа, продолжил — Всё очень просто. Раз в году, в полнолуние месяца Нисан, я прихожу к людям, оказавшимся в тупиковой ситуации, и предлагаю исход…»

«В коллективном порядке?» — спросил Юлий Семёнович.

«Бог с Вами, Юлий Семёнович, коллективный исход — нонсенс, то есть, чушь собачья. Исход — явление очень личное, я бы даже сказал — одинокое, и решительно невозможен в толпе, или, как Вы выразились, „в коллективе“».

«Мероприятие добровольное или принудительное?» — привстал Шура.

Ангел покачнулся, взявшись за сердце: «Вы решительно не понимаете о чём идёт речь. Вот, например, Вы — кто?»

«Я — инженер по социалистическому соревнованию».

«А ещё?»

«Всё».

«Как это „всё“? Вы — человек или кто?»

«Конечно, не рыба же…»

«И что вы здесь делаете?»

«Жду. За нами должны прийти.»

«Кто должен?»

«Хозяева».

«Значит, у Вас всё хорошо?»

«Хорошо».

«Ничего не хорошо, много ты знаешь — заволновалась Бела — товарищ Ангел, помогите нам пожалуйста материально: квартира, небольшая пенсия и порядочный молодой человек для моей дочери-поэта».

«Какого поэта? — подумал Шура — неужели Ложкина из пятого подъезда?»

«Я не подаю — сухо проронил Ангел — только советы, так сказать, пророчества…»

«Пожалуйста, можно мне пророчество — сказала Рита — мне и Машеньке…»

«Какое? Есть пророчества двух сортов: исходные и безысходные. Первый сорт — истина, скрытая ото всех, кроме самого пророка, который в определённой мере видит её — в общих чертах — понятно?»

«Почему не все видят истину?» — спросила Рита.

«Такова данность — тайна бытия, так сказать… Истина, как и сам Господь Бог — одна на всех, но один познаёт, другой — нет. Это как таблица умножения: для одного, то, что „семью семь равно сорок девять“ — истина, а для другого — тайна; или, например, один знает, что ложь — зло, а другой без понятия. Конечно, мы могли бы с вами приятно поговорить сейчас о том о сём: о жизни и смерти, о Боге и человеке, добре и зле — обо всём, о чём никогда не беспокоились говорить все те, кто угодил в пятый угол… Но, увы, время на размышления вышло — истрачено на суету, и без посторонней помощи, то есть, без чуда — не выбраться… Выживание не возможно без осознания… впрочем, пардон, я увлёкся. Короче, придётся — по счёту три — совершить выбор, так сказать… Простите за жёсткость, но я — только Ангел посредник, и говорю не от себя. И „Раз, два, три“ — скажу на исходе этой ночи, когда угаснут последние три звезды — вы не заметите, а я увижу и вам сообщу — вот и вся моя скромная миссия…»

«Осветите, пожалуйста, вопрос о международном положении» — поднял руку, вздремнувший было, Юлий Семёнович.

«Господи, не всё ли равно, ну, пожалуйста: Советский Союз, как и все деспотии, распадётся в ближайшие десятилетия на криминальные общины, Израиль сделает выбор: и либо реально создаст своё Государство с действующим законодательством, освободившись от притязаний на исключительность, либо исчезнет с политической карты Мира, как это было с ним не однажды….»

«А дружественный нам Гондурас?» — спросил Шура.

«Заткнись, сука! — простонала Рита — мы — в дерьме, и время на исходе не понял?»

«Попрошу не выража…айй» — Бела энергично ткнула мужа в бок.

«Я хочу познать истину, Сударь — Машка сама не ожидала, что произнесёт слово не из своего лексикона: „Сударь“…»

«И я с ней» — сказала Рита.

«Напоминаю, решение каждый должен принять отдельно — мягко сказал Ангел — личный выбор, о котором никто не узнает. В тот момент, когда прозвучит „Три“ ничего не произойдёт — все останутся на своих местах. Изменится только внутреннее состояние, и оно будет зависеть от выбора каждого: принять или нет знание об истине, которое подарю я в своём пророчестве.»