Ирвин Уэлш - На игле

Очутившись внутри Дианы, Рентой тихо застонал. Они начали медленно двигаться, проникая все глубже и глубже друг в друга. Он почувствовал её язык у себя во рту и стал нежно тискать руками её ягодицы. Рентой так давно не занимался любовью: он подумал, что, наверное, кончит прямо сейчас. Диана почувствовала, как сильно он возбуждён. Ну вот, подумала она, наконец-то что-то путное вместо всех этих бестолковых козлов.

Рентой попытался отвлечься и представить, что он трахает Маргарет Тэтчер, Пола Дэниелса, Уоллеса Мерсера, Джимми Сейвила [18] Остальные, после «железной леди», — чемпион мира по культуризму, нападающий клуба «Хартс оф Мидлотиан» и ведущий телепередачи «Топ оф зе Попс». — кого угодно, лишь бы немного остыть.

Диана воспользовалась представившейся возможностью и довела себя до оргазма, скача верхом на Рентоне, лежавшем под ней как фаллоимитатор, прикреплённый к доске для скейтборда. Но вид Дианы, кусающей указательный палец, чтобы сдержать странный писк, который рвался у неё из горла во время оргазма, и второй рукой упершёйся в грудь Рентону, вытеснил из его сознании воображаемую картину, в которой он трахал Уоллеса Мерсера в задницу, и вынудил его утратить над собой контроль. Когда он кончил, ему показалось, что это будет длиться целую вечность. Его член безостановочно извергал струю за струей, словно водяной пистолет в руке упрямого и проказливого мальчишки. Длительное воздержание привело к рекордному семяизвержению.

То, что произошло, с его точки зрения, было достаточно похоже на одновременный оргазм, чтобы называть его именно так, представься ему возможность с кем-нибудь об этом пооткровенничать. Тут он понял, впрочем, что причина, по которой он никогда этого не сделает, заключается в том, что репутация жеребца создается при помощи загадочной улыбки и пожимания плечами, а не путем живописного и детального повествования о своих похождениях в компании дружков. И у Кайфолома можно чему-то научиться. Каким бы он ни был антисексистом, подумалось ему, даже на это его толкают чисто мужские сексистские интересы. «Все же какие все мужчины жалкие свиньи», — решил он.

Как только Диана слезла с него, Рентона потянуло в сладкий сон, но он решил, что проснётся посреди ночи и займется любовью ещё раз. Тогда он будет не так зажат и более активен и он покажет ей, на что способен теперь, после того как он завязал с дурной привычкой. Он напоминал сам себе бомбардира, который наконец после долгого периода невезения забил первый гол и теперь ждёт не дождётся следующего матча.

Поэтому для него громом с неба прозвучало, когда Диана сказала:

— Тебе пора идти.

Он не успел ничего возразить, как она уже выскочила из постели и поспешно натянула трусики, так что его густая сперма даже не успела вытечь из неё и испачкать внутреннюю поверхность её бедёр. В первый раз он задумался о риске заражения ВИЧ при занятиях сексом без презерватива. Он сдавал анализы после того, как в последний раз делил с кем-то шприц, так что с ним все было в порядке. Однако он не мог отвечать за неё: ведь раз она могла спать с ним, она могла спать с кем угодно. То, что она выставляла его из дома, больно ранило его хрупкое сексуальное эго, превратив его носителя за короткое время обратно из гордого жеребца в трясущегося от страха импотента. Он подумал, что надо быть невезучим идиотом, чтобы подцепить СПИД на женщине после многих лет, в течение которых он делил иглу с разными людьми, хотя он ни разу не кололся из одного большого шприца, который пускают по кругу, как это принято во многих компаниях.

— Но почему я не могу остаться у тебя? — Его голос показался ему таким тщедушным и жалким. Окажись здесь поблизости Кайфолом, он не упустил бы случая поднять его на смех.

Диана посмотрела на него и покачала головой:

— Нет. Но ты можешь лечь на диване. Только веди себя тихо. Если тебя кто-нибудь увидит, помни — между нами ничего не было. Надень что-нибудь.

И снова, страшно стесняясь своего нелепого рыжего лобка, он радостно повиновался.

Диана отвела Рентона к маленькому дивану, стоявшему в гостиной. Она оставила его там дрожать от холода в одних трусах, пока ходила за его вещами и спальным мешком.

— Извини меня, ради Бога, — прошептала она и поцеловала его.

Они целовались некоторое время, пока Рентой не почувствовал, что у него снова встает. Но когда он попробовал запустить руку под её халатик, она остановила его и твёрдо сказала: