Ирвин Уэлш - На игле

— Пойми меня правильно, Келли. Марк мне нравится. Просто он парень с проблемами, а тебе сейчас вовсе не такой нужен.

Эли говорит со мной покровительственно из-за всей этой истории с Десом, из-за аборта и всего остального, но от этого слушать её просто невозможно. Она бы себя сама послушала. Пытается завязать с ширевом и теперь думает, что имеет право всех учить, как жить.

— Ну ладно, значит, тебе Кайфолом, выходит, нужен?

— Я не говорю этого, Келли. Какое это вообще имеет отношение к теме? Лоример хотя бы пытается держаться подальше от дури, а Марку вообще на всё начихать.

— Марк не торчок. Он так, балуется иногда.

— Ну конечно! Ты что, Келли, с луны свалилась? А с чего, думаешь, Хейзел с ним завязала? Да он без ширева и минуты прожить не может. Ты сама как торчок рассуждаешь. С такими рассуждениями долго ждать не придётся, как ты тоже прочно подсядешь.

Я с ней спорить не собираюсь. К тому же ей все равно уже пора идти в жилищный департамент.

Эли объясняется там по поводу просроченной квартплаты. Она напряжена, озлоблена и не владеет собой, чего нельзя сказать о парне, который сидит по другую сторону стола. Эли объясняет ему, что она в завязке и уже посетила пару собеседований по поводу работы. Все проходит как по маслу. Они договариваются, что она будет выплачивать долг равными частями каждую неделю.

Но я бы сказала, что нервы у Эли всё равно на взводе, потому что она вздрагивает каждый раз, когда кто-нибудь из работяг на стройке возле почты начинает насвистывать, глядя на нас.

— Привет, куколка! — кричит один.

Эли, эта сумасшедшая сраная корова, напускается на него:

— У тебя подружка имеется? Сомневаюсь, потому что ты жирный мерзкий урод. Отправляйся лучше в сортир и прихвати порнуху, и пусть тебя ублажает единственный человек, которому не противно к тебе прикасаться, — ты сам!

Парень смотрит на неё ненавидящим взглядом; впрочем, судя по всему, взгляд у него всегда такой. Просто раньше он ненавидел Эли только за то, что она баба, а теперь к этому примешалась и личная обида.

Приятели парня начинают улюлюкать, словно пытаются науськать его на нас, но он стоит неподвижно и трясется от злобы. Один из строителей висит на лесах точь-в-точь как гиббон. Собственно говоря, они и есть грязные обезьяны. Ну, блин!

— Катись отсюда, лесба сраная! — рычит он.

Но Эли решает биться до последнего. Мне становится не по себе, но в то же время зрелище довольно забавное, и люди уже начинают останавливаться и смотреть, что происходит. Ещё две девушки с рюкзаками за спиной, похожие на студенток, останавливаются рядом с нами. Мне все это начинает ужасно нравиться. Ну, блин!

Эли (Боже, она совсем спятила, эта баба!) говорит:

— Ещё минуту назад ты ко мне клеился и я была куколка, а теперь я уже лесба сраная. А ты для меня как был жирным мерзким уродом, так им и остался.

— Полностью поддерживаем, — говорит одна из туристок.

У неё сильный австралийский акцент.

— Кони в юбках! — орёт другой строитель.

Меня приводит в бешенство, когда меня записывают в лесбиянки только потому, что я отвергаю приставания вонючих невежественных козлов.

— Если бы все парни были такими же мерзкими уродами, как ты, я бы гордилась тем, что я лесбиянка, мальчик! — кричу я в ответ.

Неужели я действительно это сказала? Точно, совсем спятила.

— У вас, чуваки, какие-то крутые проблемы с сексом, это сразу видно, — говорит вторая австралийка. — Может, им стоит попробовать потрахаться друг с другом?

Вокруг нас собирается небольшая толпа, в частности — две старушки.

— Какой ужас! — говорит одна из них. — Как девчонки с парнями-то разговаривают!

— Почему ужас? Эти мужчины просто невыносимы. Очень хорошо, когда девушки умеют их срезать. Жаль, что в наши дни такое редко можно было увидеть.

— Но выражения, Хильда, выражения! — говорит первая старушка, поджав губы.

— Ну да, мужчинам можно, а нам нельзя?

Строители приходят в замешательство: они вовсе не намеревались привлечь к себе столько внимания. Что называется, посеешь ветер. Ну, блин! И тут с видом Рембо появляется бригадир.

— Вы что, не можете справиться с этими скотами? — говорит одна из австралиек. — У них видать, работы нет, раз они к людям пристают.

— Ну-ка за работу! — рявкает бригадир, сопровождая свои слова энергичным жестом.

Мы все радостно улюлюкаем. Мы восхитительно провели время. Круто!

Я и Эли вместе с двумя австралийками переходим через дорогу, направляясь в «Кафе Рио». Две старушки тоже увязываются за нами. «Австралийки» в результате оказываются двумя лесбиянками из Новой Зеландии, но кому теперь какое дело? Они просто путешествуют вдвоем вокруг света. Ну, блин! Я бы тоже так хотела: я и Эли — это было бы круто! Это только придумать надо, привалить в Шотландию в ноябре! С ума сойти, как круто! Мы болтали без умолку о том о сём, и даже Эли уже не была такая убитая. Вскоре мы решили пойти ко мне домой, чтобы покурить там гашиша и выпить ещё чая. Мы пригласили пойти к нам и старушек тоже, но им нужно было идти домой и поить чаем своих мужей, несмотря на то что мы предложили, чтобы они предоставили засранцам самостоятельно разбираться с собственными проблемами.