Вячеслав Репин - Антигония. Роман

К концу недели Анна попросила меня проводить ее в Довиль. Этот приморский курортный город в двухстах километрах от Парижа был последним этапом ее паломничества во Францию. Там ей предстояло высыпать пепел на пляже, в довильском отеле Норманди, четыре звезды, где они однажды переночевали, уже в период известности Хэддла. Помимо этого ритуал надлежало совершить в рыбном ресторане, находившемся в порту прилегающего к Довилю городка, а также в захудалой гостинице Виллервиля ― так называется населенный пункт выше по побережью, на пути в Онфлёр, ― где им довелось побывать в их первый совместный приезд в эти места.

Наш разговор состоялся в пятницу. Я предложил отправиться в Довиль на следующий день, воспользовавшись выходными, причем не поездом, что не транжирить на месте деньги на такси, а на машине. Я мог одолжить ее у друзей.

Анну всё устраивало. Но она настаивала на том, чтобы поездка состоялась обязательно в понедельник. Дата тоже имела какое-то значение. В нюансы я уже не вдавался, смирившись с необходимостью выполнять все ее требования безоговорочно, спорить всё равно было бесполезно…

Сизовато-бледная дымка, нагнетавшая некоторую скованность из-за неодолимого чувства, что в спину тебя кто-то провожает взглядом, затягивала ландшафт даже в полдень. Несмотря на март, поля вдоль скоростной автотрассы тянулись сплошь зеленые, как летом. Размытые пейзажи по сторонам с контурами далеких лесных массивов и среди них островки безжизненных селений то и дело приковывали к себе взгляд. Дорожный сплин повергал в состояние какого-то безвременья, когда вдруг перестаешь понимать, куда направляешься и зачем. По мере приближения к океану особый резко-белый солнечный свет становился всё более прозрачным, немного стеклянным. И уже вскоре покатые виды прибрежной Нормандии начинали вырисовываться настолько четко, что просматривался каждый мельчайший штрих этого доступного, земного рая и с трудом удавалось избавиться от чувства полного растворения в благополучной пустоте — без смысла, без названия. Дорогой мы с Анной почти не разговаривали.

Довиль встретил нас теплой ясной погодой. Безупречно чистый бирюзовый небосвод над морем казался еще более необъятным, чем над сельской бездалью.

При въезде в город я сразу повернул направо к яхт-клубу. Мы миновали причал с белеющим лесом из голых мачт, за пирсами выехали на бульвар, тянувшийся вдоль берега и пляжей. Когда мы достигли самого его конца, я развернул машину в обратном направлении, чтобы вернуться к гостинице Норманди; ее приземистые корпуса с полосатыми фасадами и хаотичной кровлей уже остались позади.

Мы миновали отель Руаяль, на вид безжизненный, здания казино, и я припарковал машину слева от ворот Нормандии, тут же на тротуаре. Анна извлекла из сумочки кожаный несессер, выбралась на тротуар и засеменила ко входу.

Я дожидался ее уже минут десять, как вдруг увидел перед собой муниципальных полицейских, мужчину и женщину. Меня просили отъехать. Я мешал проезду и проходу пешеходов, хотя преспокойно мог припарковаться с другой стороны гостиницы, сделав небольшой кружок, — со стороны парадного входа в отель имелась стоянка.

С пеной у рта я стал доказывать, что если я выполню это требование, то разминусь со своей спутницей, которая зашла в отель всего на минуту, чтобы что-то спросить.

Препирательство обернулось бы наверное штрафом, Но Анна вовремя появилась. Сетуя на недисциплинированность водителей, полицейские перегородили движение, чтобы помочь нам вырулить на проезжую часть. Анна продолжала копошиться у распахнутой дверцы. Добросовестный полицейский укоризненно качал нам головой. Наконец, Анна заняла свое место справа от меня и, переведя дух, как только мы отъехали, рассказала, как всё произошло. В просторном холле оказалось людно, это упростило процедуру. Хотя к ней и прилип с любезностями один из служащих в тот самый момент, когда она раскупорила флакон…

От Нормандии мы свернули за угол, на рю Ош, выехали на центральную улицу Довиля, запруженную машинами, но вскоре попали к городскому мосту, за которым начинался Трувиль ― вплотную примыкавший к Довилю заштатный рыбацкий городок и заодно пестренький курорт средней руки. В конце главного бульвара, который упирался в очередное казино, я вновь припарковал машину, но на этот раз, чтобы не нарваться на нарекания, потрудился уткнуть машину капотом в тротуар на пешеходной «зебре».

Был обеденный час. На террасе ресторана, с солнечной стороны бульвара, каждый уголок был залит чем-то топленым. Попахивало почему-то медом. И за столами, выставленными вдоль тротуара, не было ни одного свободного места. Ресторанная публика буквально теснила друг друга локтями.