Эмма Клайн - Девочки

Донна все двигала предметы — в основном мелочи. Синий стакан с цветами сдвинула дюйма на четыре влево. Пнула туфлю, так что она отлетела от своей пары. Сюзанна ничего не трогала, сначала — ничего. Она хватала вещи глазами, всасывала все: фотографии в рамках, керамического ковбоя. При виде ковбоя Сюзанна с Донной снизошли до хихиканья, но мне смешно не было; только странное ощущение в животе, резь пустого солнечного света.

Мы втроем отправились в забег по мусорным бакам — на чужой машине, принадлежавшей, скорее всего, Митчу. Сюзанна включила радио — KFRC , Кей-О Бейли на “Волне 610”. Донна и Сюзанна вели себя очень оживленно, и я тоже. Радовалась, что вернулась к ним. Сюзанна припарковалась возле стеклянного фасада “Сейфвэя” — знакомый мне магазин, крыша с зеленым бортиком. Мать тут иногда покупала продукты.

— Ну что, пора цап-цап! — Донна старательно рассмеялась.

Голодным зверьком она нырнула в контейнер, подвязав юбку над коленями, чтобы можно было зарыться поглубже. С наслаждением возилась в мусоре, в чавкающей жиже.

Когда мы ехали обратно на ранчо, Сюзанна сделала объявление.

— Пора нам кое-куда съездить, — громко сказала она, чтобы втянуть в свои планы и Донну.

Приятно было знать, что она думает обо мне, что она ко мне подлизывается. После истории с Митчем я стала замечать в ней какое-то новое отчаяние. Теперь я видела, что она старается мне угодить, знала, как привлечь ее внимание.

— Куда? — спросила я.

— Узнаешь, — ответила Сюзанна, переглянувшись с Донной. — Для нас это как лекарство, такой способ немножко подлечиться.

— О-о-о! — Донна подалась вперед. Она как будто сразу поняла, что имела в виду Сюзанна. — Да, да, да.

— Нам нужен дом, — сказала Сюзанна. — Это во-первых. И чтобы там никого не было. — Она бросила на меня взгляд: — Твоей матери нет дома, да?

Я не знала, что они хотели сделать. Но даже тогда у меня хватило ума распознать тревожный звоночек и не рисковать своим домом. Я заерзала.

— Она сегодня никуда не собиралась.

Сюзанна разочарованно хмыкнула. Но я уже вспомнила другой дом, где, скорее всего, сейчас никого нет. И не задумываясь предложила его им.

Я показывала Сюзанне дорогу и, пока мы ехали, смотрела, как постепенно становятся знакомыми окрестности. Когда Сюзанна остановилась, а Донна вылезла и залепила грязью две первые цифры на номере, меня это даже не слишком обеспокоило. Я набралась непривычной мне храбрости — чувства, что я выхожу за пределы дозволенного, и решила отдаться на волю случая. Я была словно заперта в собственном теле и не знала, что меня держит. Наверное, вот это понимание: я сделаю все, что Сюзанна скажет. Странная это была мысль — что все свелось к банальному движению вслед за ярким потоком событий. Что все может быть вот так просто.

Сюзанна вела машину очень небрежно, пролетела на красный и подолгу не глядела на дорогу, словно замечтавшись о чем-то своем. Наконец она свернула на нашу улицу. Знакомые ворота мелькали одни за другими, как бусины на нитке.

— Сюда, — сказала я, и Сюзанна притормозила.

У Даттонов были простенькие занавешенные окна, к входной двери вела выложенная плиткой дорожка. Ни одной машины, только масляное пятно на асфальте. Велосипеда Тедди во дворе тоже не было, значит, и он уехал. Похоже, дома и впрямь никого.

Сюзанна припарковалась чуть дальше, в сторонке, а Донна быстро нырнула в боковой дворик. Я шла за Сюзанной, но держалась от нее чуть поодаль, загребая сандалиями пыль.

Сюзанна обернулась:

— Ну ты идешь или как?

Я рассмеялась, но она точно заметила, каких усилий мне это стоило.

— Я просто не понимаю, что мы делаем.

Она наклонила голову, улыбнулась:

— А тебе не все равно?

Мне было страшно, хотя я сама не знала почему. Я лихорадочно перебирала в голове наихудшие варианты — и сама себя за это ругала. Что же они будут делать? Наверное, что-то украдут. Я понятия не имела.

— Давай быстрее, — сказала Сюзанна. Она улыбалась, но видно было, что она уже начинает терять терпение. — Нельзя тут торчать.

Сквозь деревья протянулись косые вечерние тени. Из бокового дворика через деревянную калитку к нам вышла Донна.

— Задняя дверь открыта, — сказала она.

У меня похолодело в животе — теперь что будет, то будет, их никак не остановить. Но тут к нам, стуча когтями, выскочил Тики, жалко захлебываясь в беспомощной тревоге. Все его тело сотрясалось от лая, тощие плечи ходили ходуном.

— Черт, — пробормотала Сюзанна.