Святослав Иванов - Подозрительные предметы

Коля прикрыл диван покрывалом, человек туда сел, перелистывая страницы какого-то тома. Коля пошёл за водкой на кухню; там он, сам не зная зачем, спрятал портфель человека в морозильник.

Выпили. Человек рассказывал:

– Так я чего пришёл-то, Коля. Эти двое выдали мне оружие и подробно расписали, как я должен буду действовать. Утром, в восемь часов с копейками у этого чинуши была какая-то встреча с пенсионерами, в школьном актовом зале около моего дома. У меня там приятель работает, обэжэшником, и по технической части мне помогает. Машину чинит, в смысле, я в этом деле ни бум-бум. Короче, есть у меня ключи от входа в его подсобку. Все думают, что там запечатано. Охрана не знает, не проверяет. Дальше так: я с вечера Серёгу, обэжэшника своего обрабатываю посредством водки, чтобы он наутро в школу не заявился точно, да и выходной ведь. Захожу в подсобку, а там дверца есть, едва заметная, в фойе на первом этаже, оттуда и стрелять удобно. Я его – бац! – застрелил из этой дверцы, сам её быстро на ключ. Пока эти в дверь ломились, я быстренько по тапкам – и будто меня не было! Я свои проходы знаю, везде просочусь. Ловко я его, да? Теперь ищут меня, наверно, повсюду.

– Постойте, вы же вроде… Не воспользовались.

– А что, ты мне не веришь, что ли? У меня, между прочим, по стрельбе первый разряд. Со школьных лет ещё! Вот в школе и пригодилось!

Человек заливисто захохотал. Смех его был похож на карикатурный смех злодеев из кино; Коле хотелось убежать, побыстрее скрыться от этого нелепого и страшного существа, залетевшего с ним в один плафон.

Вдруг начал задыхаться. Коля вновь поставил его на ноги, приобняв, повёл к выходу.

– Подышим, подышим свежим воздухом! – Коля повторял это как мантру, а сам почему-то пребывал в полной уверенности, что никакой свежий воздух ночному гостю уже не нужен: он умирает, он не дотянет даже до выхода из подъезда. Так и придётся бросить его на лестничной клетке, а самому потом звонить в милицию: так и так, нашёл мертвеца, пьяный, замёрзший, чёрт его разберёт, почему скончался прямо здесь. Только прежде, чем звонить, нужно избавиться от ёбаного портфеля!

Пока вытаскивал человека из комнаты, споткнулся о лежащую книгу «Сокровища Кремля и Оружейной палаты».

Пока дошли до двери, человеку, кажется, стало лучше. Мантру о свежем воздухе повторяли совместно.

Свет! Яркий свет ослепил Колю: он-то думал, что там ночь или, по крайней мере, раннее утро. Затем – холод, пронзительный ледяной ветер протянул сквозь него свои нити. «Эх, хорошо!» – воскликнул неожиданно взбодрившийся гость и размашистым шагом стал бродить по широкому тротуару, то подпрыгивая, то делая приседания.

Коля оказался на улице впервые за несколько суток. Стоял морозный зимний день, след от самолёта рассекал светящееся небо. В воздухе висел скрип качелей, а где-то выше – шум автомобилей.

Человек сгрёб в ладони горсть снега с большого зелёного мусорного бака. Символически протёр себе щёки и лоб, прикрикнул от удовольствия.

– Ох, хорошо-то как! Да, не то что в четырёх стенах сидеть, какой-никакой, а воздух! Гораздо мне лучше стало, такое дело. А ты чего бледный стоишь? Разомнись.

– Невесело мне от ваших историй.

– Да я пошутил, Коль, ты что! Стану я в этого придурка стрелять, нужен мне он. Ребята, конечно, постарались, но им профессионализма недостаёт, пусть они и деловые. Я, справедливости ради, на дело всё-таки пришёл; но мне в той подсобке от духоты плохо стало, я на улицу вывалился и сам не свой шатался по городу пару часов. Какая там стрельба, такой грех на душу брать. Но плохо мне было безумно, ты себе не представляешь. Я в итоге на эту подъездную дверь всем телом навалился: всё, думаю, дальше не пойду. А она, как в сказке, открытая оказалась!

Коля покачивался на ветру. От водки на пустой желудок его немного подташнивало.

– Ты чего, опять задумался? Ну, Коль, хорошего – понемногу! Пойдём чаю попьём! Мне тоже на холоде лучше особенно не торчать, это врач сказал.

В чашке чая приводнилась моль. Изо всех сил махала крыльями, валандалась из стороны в сторону. Вот ведь зараза! Не весь же чай теперь выливать.

Когда он пришёл с работы, она возилась с чем-то на кухне. Они редко разговаривали, так что он успел проскользнуть в спальню, запереться, растянуться на диване и в последний раз подумать о том, как он будет осуществлять свой давний план.

Поженились они двадцать лет назад – обоим тогда было уже за тридцать. Детей заводить они не стали, предпочтя благородной цели продолжения рода спокойный симбиоз относительно обеспеченного главы семьи и домохозяйки, звёзд с неба особенно не хватающей. К тому же, у неё от первого брака был сын, которым они оба были вполне довольны. Он же радовался тому, что тягостная для многих мужчин необходимость продолжения рода была вполне обходима. Пасынок оказался вполне толковым мальчиком, сошёлся с ним характером и впоследствии перенял у него многое, в том числе и профессию. Несколько лет назад сын – а они полноправно считали себя отцом и сыном – благополучно окончил институт и снял квартиру с какой-то накрашенной милашкой. Теперь они виделись редко, но сохраняли добрые отношения.