Святослав Иванов - Подозрительные предметы

С женой отношения тоже были ничего – во всяком случае, вместо того, чтобы выяснять отношения в случае разногласий, они просто играли в молчанку, так что любой конфликт очень быстро утихал – в прямом смысле и в переносном смысле.

Иногда разлад превращался в увлекательную игру: они переставали разговаривать друг с другом, но продолжали рассказывать о событиях дня общему собеседнику – светло-серому кому шерсти, зиждившемуся на кухонном угловом диване. Этот ком шерсти по недоразумению до сих пор считался котом, хотя и был кастрирован ещё в прошлом веке.

Он лежал на кровати и думал, не торопится ли он с осуществлением своего плана. Или жену нужно ещё немного подготовить?

С одной стороны, на осуществление этого замысла он положил всю свою жизнь, хотя большую часть времени, конечно, не осознавал этого. С другой стороны, его неизменно терзали сомнения о том, не слишком ли порочна эта идея и не искушает ли его какой-то персонально приставленный к нему бес? (На работе он постоянно имел дело со статистикой и точно знал, что если Тёмные силы существуют, то, несомненно, это одна из самых строго организованных структур, что только можно вообразить. И бесы, конечно же, работают персонально.)

Так решиться ли наконец? Или повременить? Или оставить этот соблазн навсегда?

Когда они познакомились, – злодейка-память уже вымарала почти все воспоминания об этом, – он сперва усомнился, нравится ли ему эта женщина. Она была полновата, а это, как считал он тогда, было не в его вкусе. Но – судьба свела их в одной постели, и лишь тогда он осознал, что его прежние увлечения – кожа да кости – суть лишь жалкие подобия настоящей Женщины. Она была мягкой и благодатной, в её объятиях он с головой погружался в какую-то совершенно иную реальность; и казалось, он готов отдаться ей полностью, если вдруг появится такая возможность. Отдаться – или напротив, завоевать этот укромно припрятанный мир.

С годами она полнела и полнела – в какой-то момент он понял, что он попустительствует этому с особым удовольствием, будто его цель – раскормить её, как раскармливают гуся, или свинью, или восстанавливающегося после болезни ребёнка.

Пока она толстела, он сжимался и скрючивался. Куда-то делись молодецкие метр-восемьдесят, часто прихватывало больную спину. Только в последние пару лет жена расшевелила его: он стал ходить в спортзал, где стал жилистым, жёстким, как пережаренное мясо. Но его фигура всё равно оставалась щуплой. Когда они появлялись где-то вместе с женой, впечатление это производило странное. Впрочем, он успокаивал себя тем, что всё чаще видел подобные пары. А когда созрел нынешний его план, он совсем успокоился.

Жена загремела на кухне какой-то посудой. Он улыбнулся своим мыслям о ней, о том, как она двигается, как говорит и что думает.

Он любил её нежно и последовательно. Он никогда ей не изменял – не из каких-то моральных соображений, а просто не хотел расстраивать её – как родители не хотят расстраивать детей новостями об умершем домашнем животном. Возможность развлечься с какой-нибудь красавицей ему время от времени предоставлялась, но он останавливал себя, бормоча под нос: «Ей нужно немного подрасти» – так он невольно отождествлял жену с ребёнком. И жена росла. Росла и росла.

Сейчас она весила примерно 150 килограмм – почти в три раза больше, чем он. Но он хорошо распределял свои усилия, так что ему не должно было составить труда с ней справиться.

Он точно знал, как это произойдёт. Он подойдёт к ней сзади, ласково приобнимет и уткнётся носом в затылок. Она скажет: «Ну, не приставай. Не видишь, я готовлю…» Он пробормочет в ответ что-то невнятное, а она расслабится, исполненная нежности от его объятий. Тут он сомкнёт руки вокруг её головы и резко крутанёт – так, что хрустнут позвонки. Он даже не успеет понять, что с ней произошло.

Он подробно изучил всю доступную информацию об этом приёме, так что он точно знал, что если сделать его умело, сознание она потеряет мгновенно, а полная остановка жизнедеятельности наступит через несколько минут. На случай, если что-то пойдёт не так, у него было припасено ещё несколько надёжных способов.

Потом он аккуратно разделает её, упакует части тела в полиэтилен и заполнит ими холодильник. Если что-то не поместится, можно воспользоваться лоджией, благо на дворе зима. Потом придётся сделать большую уборку, дочиста всё отдраить, – но это ничего, это просто детали.

Он собрал у себя на компьютере целый сборник рецептов всевозможных блюд из человеческой плоти. В дело пошли данные о всех самых изысканных людоедских кухнях мира.