Святослав Иванов - Подозрительные предметы

В какой-то момент Василий решил вообще перестать расшаркиваться со вступительной лекцией, а просто прикармливал пациента маленьким чудком, навроде тех же семечек с горящей шелухой, а дальше переходил к проповеди – и люди стали преображаться легко и стремительно. «Странно, – подумал как-то Василий. – Получается, раз мне достаточно показать им фокус, чтобы они увидели во мне пророка, то облапошить их теперь может любой проходимец, знающий пару трюков?»

Так и происходило. Эти проходимцы сновали тут и там, фокусничали и убеждали людей становиться злодеями и доходягами. А из части этих злодеев и доходяг вырастали новые проходимцы – так и ползла по городу, копошась, эта фокусная зараза. Обчудить человека, который сам стал подлецом и убогим, по своему разумению, для Василия не составляло никакой сложности – а вот для того, чтобы вернуть в человеческий вид того, кому привили бесовство, Василию уже приходилось прикладывать особые усилия.

Вновь, как в давние времена, рутина добрых дел превратилась для Василия в борьбу с безликим злом. Ощущение, будто он рубил головы постоянно растущей гидре, навевало тоску, но в то же время – и особый азарт. Долгие века Василий гнал от себя эту мысль, но возвращался к ней снова и снова: бороться со злом куда как интереснее, чем просто творить добро. А потому доброму человеку и вольготнее там, где зло в избытке.

Тем страннее было в такое время напороться на этого Колю – чистую душу, человека, который извёл себя сам. Василий расщелкнул его как семечко между зубами – через полчаса разъяснительной беседы вся грязь с Коли уже осыпалась.

Он пришёл в себя, снова сидя на Курском вокзале. Не глядя на циферблат, он снял часы и отдал их маленькому мальчику, который явно остался очень доволен этим подарком. Не изучая расписание – раз прямой поезд ходит раз в сутки, нет смысла его ждать – он пошел в кассу и на невесть откуда взявшиеся деньги купил билет на электричку. От конечного пункта назначения доехать до дома можно будет уже на автобусе.

Когда Коля вышел на платформу пригородных поездов, уже светало. Он сделал глубокий вдох – и помимо масляного аромата российских железных дорог, вдруг почувствовал почти забытый запах весны.

8:30, где-то за Кольцевой. Архитектору удалось выбраться из мрачного службистского кабинета лишь под предлогом «в туалет» – через окно и по пожарной лестнице.

Стояло мирное утро на грани весны и зимы. Граждане выстраивались в очереди к маршруткам, которые ещё не подъехали, и супермаркетам, которые ещё не открылись. Добравшись до автобусной остановки с более-менее внятным табло, архитектор сообразил, что увезли его из Останкино почему-то на юго-запад, да ещё и за город. Значит, Дима его к себе специально вызвал? Как это вообще у них работает?

Да какая разница! Архитектора охватило чувство могучей беззаботности. Ну, не нашёл пока работу – мало ли, чай с голоду не помру. Ну, переночевал в каталажке у товарища начальника – и то хлеб, будет о чём рассказать. Переживать, в общем, нечего.

Неподалёку от себя архитектор приметил группу школьников, которые ждали тот же автобус, бурно шутя и перемигиваясь. Из из беседы стало понятно, что уроки они сегодня прогуливают (как там говорили в наше время? пробивают ) и едут в город, чтобы хорошо развлечься. Архитектор долго и со странным блаженством вслушивался в дребедень, которую они несли. Я же сам совсем только что был таким же. И всегда таким буду. Ребята, я с вами!

10:30, Юго-Западный административный округ, Беляево. – Это тот самый негр, – сказал полушёпотом Васёк. – Слышали про него?

Парни сидели в африканском кабаке возле Университета дружбы народов. Тянуло кальянным дымом, перед каждым стояло по кружке пива. Пить старались помедленнее.

– Да ладно не слышали. Этот мужик раньше русским был, шахтёром каким-то, а потом сюда приехал и негром стал. И вроде так ему даже лучше.

– Портье не того негра разбудил, – заметил Тимыч.

Темнокожий распорядитель зала возвышался у барной стойки, похожий на египетское божество с папируса. Он демонстрировал спокойствие – как если бы он рекламировал спокойствие в старом журнале.

– Но разговаривать с ним лучше не надо, – добавил Васёк. – Он голову морочит.

– А как он негром-то стал? – спросил Тимыч. – Как Майкл Джексон?

– Да нет, просто, говорят, грязью лицо намазал, а отмыться не смог.

– Явно без чёрной магии не обошлось. Африка. У них есть такие порошки…