Святослав Иванов - Подозрительные предметы

– А ведьмы как летают – швабра веником вперёд или назад направлена? – спросил Лёха.

– В смысле? – удивился Тимыч?

– В смысле хватит городить херню. Русский шахтёр, видите ли, стал негром, благодаря чёрной магии.

– Но есть же ведь что-то. Нечистая сила.

– Это ты в церкви расскажешь, когда тебя отпевать будут. Я верю в науку, – гордо отчеканил Лёха.

Но всё же и он, и остальные с уважением смотрели на степенного и величественного иностранца-соотечественника. В нём было что-то, чему так хотелось подражать, но было совсем непонятно, как это сделать.

Даже молчаливый Дрон перевёл объектив видеокамеры-рукавички с пивных пузырьков на лик незнакомца, тем самым фиксируя свои лучшие к нему чувства.

– Чё за ботва? – нарушил тишину Шурик, вернувшийся из туалета.

12:00, Западный административный округ, выход из метро «Юго-Западная». Он настаивал, чтобы жена разрешила встретить её прямо во Внуково, но она пошла в отказ, а он взял и согласился встретить её с маршрутки из аэропорта – теперь ругал себя за это. Она пролетела тысячи километров из этой своей маленькой и мятежной страны, а теперь одна трясётся с чемоданом в скрипящей «Газели». Впрочем груз там явно легче, чем был на пути туда: когда созванивались, она рассказывала, что у родственников дела идут всё хуже и хуже, так что она сердобольно оставила у них половину багажа – не обменяют, так сами поносят.

Он переминался с ноги на ногу и, по старой привычке матерился под нос по-шахтёрски. Даже когда теплеет, африканцу в Москве холодно.

И вдруг глаза нашли, на чём отдохнуть: прямо перед носом сжались в объятии маленькая девушка и белобрысый нервный парень. Она облизнула палец и принялась что-то оттирать у него с лица.

Этот жест был искренним и свежим – таким, что он неожиданно рассентиментальничался и захотел как можно скорее обнять жену, да так, чтобы не оставалось пространства для вдоха.

Пока он об этом думал, те двое скрылись в метро.

14:00, Северо-Западный административный округ, платформа метро «Щукинская». – Не оттёролось, – сказала Оля и снова вцепилась в Пашину щёку.

– Пигментное пятно. Скоро стану пигмеем, – ответил он.

После теракта он стал заметно беспокойнее, чем был прежде. И неуклюжесть вылезала наружу всё чаще: то и дело где-то пачкался, что-то задевал, куда-то наступал. Оля постоянно его страховала.

Ему было невдомёк, что за зверь был на его месте, когда они ввязались во всю эту историю со взрывом в департаменте. Ну да, никто не погиб (Огородничий был в каком-то другом месте, а в результате взрыва был смещен с поста – по всему району разбросало компрометирующие документы – и был заменён ещё большим подлецом), но как вообще в голову могло прийти, что таким образом можно что-то исправить в государственной машине? По ночам он часто не мог заснуть, думая, каким чудом он не взял на себя страшнейший из грехов.

К ним приближалась молодая ещё женщина аж с тремя детьми. Один висел у неё на животе, второго она держала на руках, третий был в миниатюрной сидячей коляске.

С удивлением Паша обнаружил, что образ облепленной детьми хрупкой женщины его умиляет. Оля тоже оглянулась вслед матери и посмотрела обратно на Пашу. Молчали.

– Когда-нибудь и мы с тобой – … – говорили их взоры. – Быть может, даже скоро.

Но пока что надо было дождаться на станции кого-то из друзей, чтобы выехать наконец за продуктами для вечеринки.

15:30, Северный административный округ, сетевая кофейня на ул. Правды. Развезя детей по местам назначения, она защла выпить кофе, и – как всегда, когда она оказывалась одна, её повело вспоминать бурную молодость.

Зачем-то переврали имя – и смотрела теперь на написанное на стакане «Кассандра» (хоть её имя звучало вовсе не похоже). Это, наверно, Саша? Или – Кася, на польский манер?

Перед глазами неслись наркотические и порнографические картинки из казалось бы уже давнего прошлого – все в молодости должны быть революционерами, а потом стать консерваторами? Это уж точно про меня, усмехнулась она.

Кто-то подмигнул ей. Она этого не видела, смотрела на кофейную толщу – но было очевидно: кто-то подмигивает. Огляделась: никого вокруг, кто мог бы это сделать. За столиками – погруженные в свои цифровые дела работники офисов.

Она так и не увидела, что за окном стоял седоватый кудрявый мужчина с повязкой на глазу – отсутствующим глазом он ей и подмигивал. Постоял какое-то время, да и пошёл куда-то по хлюпающей жиже.