Святослав Иванов - Подозрительные предметы

Ей вдруг стало от этого эфемерного визита очень хорошо, нахлынул целый букет приятных ощущений. Она приподнялась над рутиной глупой кофейни – и увидела сразу всю свою жизнь. Ко всему удивлению, она строилась не на контрасте, а на гармонии.

Так ей было нужно запомнить это ощущение, что в голову пришла странная мысль снова написать что-нибудь в ЖЖ.

16:45, Северо-Восточный административный округ, неподалёку от входа на ВДНХ. – Всё у неё хорошо, – пришёл Охо к неожиданному выводу, оглядев старушку, торговавшую с рук фиолетовыми синтетическими кофточками.

Он бродил по городу, вглядываясь своим чутким глазом в людей – искал, может ли кому-то помочь.

Хрен его знает, что это за дар такой, на самом деле, но Охо, как ему представлялось, разумно посудил, что лучше его будет направить на добрые дела, ведь человеческие невзгоды и радости – это то немногое, что объективно существует, а значит и то, чем кому-то определённо следует заниматься.

(Выглядеть он старался солидно, сохранив свою слегка даже пижонистую внешность профессора, чтобы перевязанный глаз не делал из него попрошайку)

Заприметил в толпе старого знакомого – да, это он, таджик Фёдор, он же Фархад, когда-то делал у него, тогда преподавателя Зенкевича, ремонт.

Просканировал: верно, он. Только занимается теперь не штукатуркой вовсе, а курьером работает. Вот и спешит куда-то теперь с папкой документов под мышкой.

Ну спеши, спеши, добрый человек. Раньше ты меня боялся и хотел зарезать со страху, а теперь тебе всё равно. Блаженное, спасительное «всё равно».

18:00, Восточный административный округ, Измайловский парк. Доставив последнюю посылку, Фархад возвращался к метро, пути которого здесь пролегали по земле. За станцией располагался парк, и Фархад, вопреки обыкновению, решил там прогуляться.

Было тепло; неподалёку от входа в парк царила совершенно не зимняя картина: вокруг скамеек группировались пенсионеры и пели старые песни – иногда под баян, иногда даже с танцами.

Фархад остановился у одной из таких групп, загипнотизированный двумя старыми, подсушенными частушечниками.

Вспомнил, как в детстве соревновался с соседом в игре на флейте – кто сыграет быстрее и живее. Добыть бы инструмент и показать бы всем класс!

Сторонние зрители выделялись в толпе стариков, пугающей своей однородностью. Среди таких наблюдателей были стоявшие ровно напротив Фархада молодые мужчина и женщина, строго одетые, но выглядящие почему-то всё равно легкомысленно – то ли из-за того, что её волосы были сплетены в косу, то ли потому что у него наблюдалось лёгкое косоглазие.

Вдруг она широко, выразительно зевнула – чтобы скрыть смех, Фархаду пришлось присесть на корточки, спрятавшись за спинами двух бабушек.

20:30, Юго-Восточный административный округ, квартира на Волгоградском проспекте. Андрей опять засел за записи – теперь у него было меньше времени на литературу, но чем меньше он трудился, тем получалось продуктивнее. Соня же лежала на диване.

Встала, чтобы задвинуть наконец шторы, остановилась у окна, заприметив что-то во дворе.

Рыжий франтоватый мужчина лет тридцати пяти напряженно наводил фокус внушительного объектива на сидящую на ветви ворону. Или не ворону? Возможно, он фотографировал издалека окно в такой же, как у Сони и Андрея, квартире – картина скучная и прозаическая, подумаешь, пятиэтажка.

Соня всмотрелась в внешний вид фотографа. Явно иностранец, выдавали не то движения, не то черты лица.

Щёлкнул – ворона вспорхнула – и медленно, слегка вперевалку, зашагал дальше. Соня улыбнулась и задвинула шторы.

21:45, Южный административный округ, вагон метро над рекой. Саймон просматривал фотографии, сделанные за день – сегодня он просто ходил по городу, снимая все подряд, безо всякой аккуратности.

Больше всего понравилась одна из последних, снятая всего-то минут пятнадцать назад на Павелецком. Этих двоих он выхватил из толпы случайно, снял – и сразу забыл, что снял, переведя взгляд на что-то другое.

На немного синящей фотографии отпечатались мужчина лет тридцати и благородного вида пожилая женщина, очевидно, его мать. Он тащит на себе сумки, придерживает одной рукой чемодан на колесиках. Она держит его под руку.

Они остановились буквально на несколько секунд, чтобы взглянуть на указатель и понять, куда идти.

Но, как заметил Саймон, вопрос «Куда идти?» в их лицах имел глобальное значение – куда идти вообще ? Странные, подумал англичанин, жители в этом городе – вопрос «куда идти?» не сходит с их уст, так невозмутимо соседствуя с заговорщическим блеском в глазах – тайком все отчетливо знают, куда идти, но из упрямства и нежелания смотреть на карту они готовы на любом пути проделать здоровенный крюк.