Святослав Иванов - Подозрительные предметы

Коля перелез ограду территории университета и пробрался к подножью памятника Ломоносову. Постамент всегда немного теплоточил, так что здесь можно было в любой момент переночевать, но не слишком часто. Утром Колю будили голоса студентов, у которых ближе к полудню можно подцепить выпивки. С этой надеждой Коля и улёгся у монумента, но вскоре его пнул сапог охранника – здесь, сударь, не положено. Коля пошёл дальше.

Вломившийся к нему домой мужик утверждал, что скрывается от преследования после того, как юные бандиты подгооворили его убить крупного чиновника. Во время визита визиря в школу дородный киллер должен был шмальнуть его из дверного проёма кабинета труда, но рука дрогнула, и он пустился в бега. В качестве подкрепления этой истории гость приводил только имевшийся у него портфель с пистолетом.

Коля не признавал себя бомжом и старался избегать связанных с этим стереотипов. Хотя он и зарос волосами и бородой, он то и дело, выискивал способы соблюдать гигиену и даже стирать одежду. Он часто пытался утешить себя тем, что выглядит скорее не как бездомный, а как путник – у него была наготове выдуманная биография провинциального работяги, застрявшего в столице между поездами. С помощью этой личины удавалось занимать деньги у «земляков» со всей Руси.

Трясущийся ночной гость заставил тогда Колю выйти на улицу – и оказалось, не ночь вовсе, а день, просто Коля бросил следить за часами. Зайдя обратно в квартиру, Коля и гость засели пить чай, но закономерно скатились к водке. Вскоре выяснилось, что оба не переносят спиртяного вкуса и аромата – так что в течении пары недель они перепробовали все известные человечеству способы пить водку, маскируя её вкус.

Коля прикорнул было на скамейке напротив Большого театра – но и тут его шуганул какой-то мент. Спать даже расхотелось – и он решил пройтись до Чистых.

Однажды, выбравшись из квартиры, чтобы потратить распоследние гроши на ингредиенты коктейля «Московский мул» (ангостура, сахарный сироп, имбирный эль, лайм), Коля уже не смог вернуться назад. У подъезда стоял грозный воронок, из окна понуро глядел Колин гость, который ему так и не представился. Коля на цыпочках поднялся по лестнице и увидел, что дверь в квартиру открыта, изнутри – голоса. Проскользнул на чердак, со страху выпил все покупки, заснул. Проснувшись, обнаружил, что квартира опечатана. Не подумав, дёрнул дверь, сорвав печать. Так уж и быть, зашёл внутрь. Собрал в спортивную сумку всё что попало под руку и что не вынесли вертухаи. Проверил морозильник – и конечно обнаружил, что там больше нет портфеля незнакомца с пистолетом, который Коля туда наспех засунул. Портфель они нашли – значит, есть, за что зацепиться. Значит, будут искать, значит, надо прятаться. Куда угодно, в каком угодно виде.

Первая мысль, которая пришла в голову Коле, казалась очевидной, но вскоре была отвергнута: нет, бежать в родной город нельзя. Там всё как на ладони, найдут в два счёта. Вообще, ехать нельзя никуда – весь транспорт у них под контролем. Только пешком, левой-правой.

Коля стал строить планы, как он уйдёт в леса, задними дворами и огородами побредёт по Руси, а потом прибьётся к монастырю или, быть может, найдёт счастье с дояркой в заповедной деревне – но и эти планы он скоро отбросил.

«Я мотылёк, прилетевший в Москву на свет, – рассуждал Коля. – Эта лампочка хорошо всё вокруг освещает, вылечу – и найти меня будет проще простого. Нет, брат, лучше всего – прямо здесь затаиться, в плафоне. У всех на виду, под ярким лучом – оно поукромнее, чем в чаще леса или за шкафом. Здесь меня не найдёт никто!»

Опять кто-то растормошил на Чистопрудном бульваре, когда Коля уже готовился смотреть привычный контролируемый сон.

Весь день он, как услышал когда-то по телевизору, посматривал на часы – и хотя стрелки давно остановились, он чётко видел цифры. Засыпая, он вновь рефлекторно сморел на циферблат – но вместо чисел там оказывались какие-то картинки из комиксов: так Коля понимал, что спит, и мог делать во сне любые глупости. После такого сна просыпаться было вдвойне досадно, зато с новой силой хотелось дожить до следующего дня.

Коля пришёл на Курский вокзал. Он сторонился мест концентрации ментов и бомжей – но теперь было совсем невмоготу: мороз крепчал, каждый порыв ветра будто хотел снять слой кожи с Колиного лица.

Коля прошёл в один из залов ожидания и сел на скамейку. Сумку поставил рядом, локти на колени, голову на ладони. Привычная композиция «усталый путник». Получше бы с запахом – так вообще бы за «командировочного» сошёл.