Филипп Гримбер - Семейная тайна

Таня поселяется в комнате с двумя кроватями, отведенной для Симона. Максим и Жорж наперебой предлагают Тане незамысловатые местные развлечения: ведут ее на прогулку, показывают старинную церковь и часовню, провожают на берег Крёза.

Через несколько дней после приезда Таня пытается дозвониться до родителей мужа в Париж, но там никто не снимает трубку. Она представляет себе этот трезвонящий в мертвой тишине пустой квартиры телефон. Она посылает телеграмму матери, чтобы успокоить ее, но гонит прочь всякую мысль о муже. Как упрямый ребенок, Таня поддается капризу: наконец-то она рядом с тем, о ком так долго мечтала. Максим притягивает ее сильнее, чем раньше. Она с трудом борется с желанием прижаться к его мощному торсу, приникнуть губами к его сочным губам. Ничто иное не имеет значения — только эта неведомая сила, полностью завладевшая ею с недавних пор.

С каждым днем взгляды Максима становятся все настойчивее, Таня отвечает на них, позволяя себе насладиться горячей волной желания, разливающейся по телу. Она предается этой волнующей игре, зная, что это ненадолго — скорый приезд Ханы и Симона положит конец невинному флирту. Каждый раз, когда Таня ловит долгий и страстный взгляд Максима, она чувствует, что Тереза наблюдает за ними. Пожилая учительница ведет себя будто ревнивый ребенок.

Возбужденный Таниным присутствием, Максим ни на минуту не может сомкнуть глаз, он вертится с боку на бок, осаждаемый дразнящими картинами: в соседней комнате спит восхитительная молодая женщина, по подушке разметались темные волосы, загорелая кожа мерцает на фоне белых простынь.

Едва переступив порог усадьбы полковника, Эстер и Луиза падают в объятия Жоржа и Максима. Луиза признается мне, что ни той ни другой не хватило мужества рассказать о самоубийственном жесте Ханы. Обе решили говорить о роковой неосторожности, фатальной ошибке.

Как наладилось их существование вокруг этой зияющей пустоты, оставляющей каждого наедине с чудовищными догадками?

Максим на долгие часы заперся в своей спальне, сидел неподвижно на кровати, обхватив голову руками. В углу за креслом стояли так и не распакованные вещи жены и сына. Плюшевая собачка в вязаном пальтишке одиноко лежала на сумке Симона, охраняя вещи маленького хозяина. Не выдержав этого соседства, Максим просит, чтобы ее убрали куда-нибудь с его глаз. Его жена и сын — в руках врага, скорее всего, вместе с десятками тысяч им подобных, заперты в одном из этих страшных мест, во власти безудержной ненависти. А он тем временем предается эротическим фантазиям под сенью вековых деревьев полковничьего парка.

Я долго старался представить, какие чувства испытала моя мать, услышав страшную весть: враг, от которого она бежала, вдруг стал ее союзником, устранив единственное препятствие, стоявшее между нею и отцом. Все становилось возможным, если Хана и Симон никогда не вернутся назад.

Обитатели дома полковника стараются приободрить друг друга — всем хочется верить, что мать и сын попали в одно из известных мест заключения, названия которых останутся запятнанными навечно, — Дранси, Питивье, Бон-ла-Роланд. [3] Дранси, Питивье, Бон-ла-Роланд — концентрационные лагеря, расположенные в разных департаментах Франции. Содержащиеся там заключенные ожидали своей участи, как правило, их отправляли в Освенцим. Конечно, лишенные всего необходимого, они терпят муки, но ведь там не убивают! Один лишь полковник осведомлен лучше других, поскольку поддерживает связь с Сопротивлением. Он знает о том, что по ту сторону границ вершится абсолютное зло. Но полковник хранит молчание, не желая усугублять боль и тревогу своих гостей. Но даже он не в силах до конца поверить в массовое уничтожение людей.

Максим целыми днями не выходит из спальни, окружив себя глухой стеной молчания. Остальные уважают его горе и не знают, как выразить сочувствие. Большое поместье осенено тенями Ханы и Симона. Кажется, что вот-вот по лестнице сбежит Симон… Как хорошо было бы сходить с ним на речку! А вот Хана, устроившись на террасе с вышиванием, наблюдает, как муж и сын борются на зеленом газоне.

Таня старается избегать Максима и проводит дни в обществе Эстер и Луизы. Втроем гуляют они по деревенским дорогам, беседуя обо всем на свете, — обо всем, кроме Ханы и Симона. Разве могла Таня продолжать играть чувствами Максима? Недавний флирт забыт, Таня сторонится Максима, при встрече отводит глаза. Его жены и сына здесь нет, но именно это возводит между ними непреодолимую стену.