Гийом Мюссо - Квартира в Париже

Пульс Манхэттена, его ритм, сухой колючий холод, стальная синева неба, последние хилые лучи зимнего солнца – все вызывало в нем живой благодарный отклик. Далеко не в первый раз он обнаружил, до чего его внутреннее состояние чувствительно к происходящему вокруг. Он был буквально рабом климата и погоды, лепивших из него все, что хотели. Дождь и влажность топили его, как щенка. Волна жары неизменно отправляла его в нокаут. Эта шаткость усложняла ему жизнь, но со временем он научился уживаться с подобными взлетами и падениями. Нынче был идеальный день, один такой стоил двух-трех. Нужно было этим воспользоваться, чтобы продвинуть расследование.

Ориентируясь по старой карте из библиотеки Лоренца, он свернул на Мэдисон-авеню направо, обошел большое зеленое пятно – парк Маркуса Гарви – и вышел на Ленокс-авеню, носившую в этой части Гарлема название «авеню Малколма Х». На углу, у тележки торговца, он подкрепился хот-догом и кофе и продолжил путь на север.

Билберри-стрит, где убили Адриано Сотомайора, оказалась улочкой домов из красного кирпича и каштанов между 131-й и 133-й стрит. Она смахивала на старый Юг: высокие крылечки, разноцветные деревянные балюстрады и веранды.

Минут десять Гаспар бродил по безлюдной улице, ломая голову, как определить, в котором из домов раньше жил полицейский. Фамилии на почтовых ящиках – Фарадей, Томкинс, Ланглуа, Фабиански, Мур – ничего ему не говорили.

– Осторожно, Тео!

– Ладно, папа.

Гаспар пригляделся к компании на другой стороне улицы. Как в фильме Капры, отец и маленький сын тащили здоровенные рождественские сани. Между ними шли красивая, немного надменная метиска и негритянка постарше в прозрачном плаще, желтых кожаных штанах и леопардовой пилотке.

– Хэлло, – обратился он к ним, перейдя ни их сторону, – я ищу бывший дом мистера Сотомайора. Знали такого?

Отец семейства был вежлив, приветлив и не прочь помочь, но вот беда – только недавно здесь поселился. Он повернулся к метиске, видимо, своей жене:

– Тебе что-нибудь говорит фамилия Сотомайор, дорогая?

Та прищурилась, как будто что-то припоминая.

– Кажется, это там. – Она указала на домик с заостренной крышей. – Я права, тетя Анжела?

Афроамериканка подозрительно покосилась на Гаспара:

– Вот еще, стану я помогать всяким молокососам!

Метиска ласково приобняла ее:

– Перестаньте, тетя Анжела, вы же не такая, зачем притворяетесь?

– Хорошо, не буду, – сразу капитулировала та, поправляя огромные солнечные очки. – Вам в дом двенадцать, к Ланглуа.

– Звучит по-французски, – заметил Гаспар.

Теперь тетя Анжела не скупилась на объяснения.

– После смерти копа – хороший был, между прочим, человек, редкий даже, уж поверьте мне – дом перешел по наследству к его кузине Изабелле. А она замужем за Андре Ланглуа, это инженер из Парижа, работает в Челси, в бизнес-центре Гугл. Для француза он ничего, воспитанный: несколько раз помогал мне подстригать кустики, а когда начинает стряпать, угощает меня иногда своим фирменным кроликом с горчицей.

Гаспар поблагодарил семейство и, пройдя полсотни метров, позвонил в дверь дома, на который ему указали. Это был маленький «браунстоун» с огромным венком из еловых веток и остролиста на двери.

Ему отперла похожая на латиноамериканку женщина с густыми волосами и взглядом caliente [62] Горячий ( исп. ). , в клетчатом кухонном фартуке, с ребенком на руках. Вылитая Ева Мендес [63] Американская актриса, исполнительница множества ролей, наиболее известные из которых – «Однажды в Мексике», «Призрачный гонщик». .

– Бонжур, мадам, извините за беспокойство. Я ищу дом, где раньше жил Адриано Сотомайор. Мне сказали, что это здесь.

– Может, и здесь, – ответила та немного напряженно. – Что вам нужно?

«Метод Кутанса» состоял в том, чтобы приукрасить правду, немного соврать, но не увлекаться.

– Меня зовут Гаспар Кутанс. Я пишу биографию художника Шона Лоренца. Вы о таком, конечно, не слыхали, но…

– Я не слыхала о Шоне?! – перебила его женщина. – Знали бы вы, сколько раз он пытался ущипнуть меня за мягкое место!

В жизни Ева Мендес звалась Изабеллой Родригес. Врожденная гостеприимность не позволила ей тянуть с приглашением гостю погреться в кухне. Там Гаспар получил горячий яичный коктейль, правда, безалкогольный. Одновременно с ним этим гоголь-моголем лакомились все трое отпрысков хозяйки.

– Адриано был моим двоюродным братом, – объяснила она, раскрывая семейный альбом. Последовали разъяснения о генеалогическом древе: – Моя мать, Мариселла, была сестрой Эрнесто Сотомайора, отца Адриана. Наше детство прошло в Тиббертоне, это в Массачусетсе, близ Глочестера.