Александр Проханов - Среди пуль

– Ты захватил этот офис на последнем этаже, чтобы контролировать вход на чердак? Ты устроил ячейку для снайпера? Тот Марк, офицер еврейского спецназа, ты его посадишь в ячейку? В кого он должен стрелять?

– Еще неизвестно, будет ли этим стрелком Марк. Он, счастливчик, сейчас далеко, на Мертвом море. Там камни на берегу горячие, как сковородка, а вода зеленая, прохладная. Держит на плаву, словно ты пробка от шампанского. Когда выходишь, твое тело покрывается белой соленой пудрой. Так приятно слизывать эту серебристую соль с загорелого плеча черноволосой девушки.

– Ты был в Израиле?

– На Святой земле должен побывать каждый русский, каждый православный. Ты должен побывать в Вифлееме и увидеть ясли, где родился Христос. Ночью обязательно увидишь серебряную ночную звезду, за которой шли волхвы в своих разноцветных одеждах. Ты должен увидеть врата, сквозь которые Христос на белом осле въезжал в Иерусалим и люди осыпали его цветами, стелили под копыта осла красный ковер. Мы с тобой поедем туда, найдем в пустыне развалины храма, подымемся туда совсем как сейчас и увидим белесые холмы земли Ханаан.

– Скажи, зачем я вам нужен? – тихо спросил Белосельцев, глядя на пульсирующий, наполненный дождем и светом желоб, по которому неслась огненная плазма, упиралась в спину Каретного, вырывалась из его черной груди. – Какой вы ставите на мне эксперимент, какой психологический опыт?

– Это не опыт. Ты не подопытное животное, а мы не научные работники. Это боевая программа. Мы все включены в эту программу, выполняем боевую задачу. Ты выполняешь функцию под кодовым названием «Инверсия». Твоя психология, твоя воля, твоя безупречная честность, твои идеалы, твоя настойчивость в поисках контактов – все это было нами учтено. На тебя возлагается задача передачи боевой информации. Ты уже выполняешь эту задачу. Вводишь информацию в среду оппозиции, доставляешь ее нам обратно. Ты – коммуникация, соединяющая оппозиционные группы с центром боевого управления. Считай, что эта встреча на крыше есть обмен информацией в укромном месте, недоступном для посторонних глаз.

Каретный говорил серьезно, спокойно. Его упоминание о Христе, о разрушенной кровле храма, о таинственной земле Ханаан породили у Белосельцева мимолетное воспоминание: бабушка читает вслух свое маленькое, с золотым обрезом Евангелие, он внимает ее взволнованному чудному голосу, вникает в загадочный, ускользающий от понимания смысл.

– Ты хочешь сказать, что на основании полученной от меня информации вы взорвали заряд в редакции и убили двух журналистов? Подожгли бензовоз и спалили людей, среди которых были и те, с кем я собирался встретиться? Вы застрелили Вельможу, который посвятил меня в концепцию «Нового курса»? Вы зарубили монаха, который препятствовал вашим сатанинским камланиям? И все – на основании полученной от меня информации?

– Не мучай себя понапрасну. Мы действительно снимаем с тебя информацию. И загружаем своей. Но в перечисленных тобой смертях ты неповинен. Просто ты оказался в районе боевых действий. Мы и теперь с тобой находимся в районе боевых действий.

Дождь не переставал. В слуховом окне, обложенном мешками с землей, была обустроена стрелковая ячейка. Стрелок был еще далеко, у Мертвого моря. Цель, по которой откроют огонь, не ведая, блуждала где-то среди туманных огней. И они, два фронтовых товарища, стояли над Москвой, которая казалась огромным китом, всплывшим в ночном океане. И это не кит показал свою глянцевитую огромную спину в комьях светящихся водорослей, в фосфорных пятнах планктона.

– Ваши цели? Чего добиваетесь?

– Я тебе уже говорил, цель вложена в цель! А та в другую! Как утка – в зайца, яйцо – в утку, игла – в яйцо! В каждом объеме явлений заложена промежуточная цель, которая, в свою очередь, является объемом! Программа, в которую включен и ты, работает в определенном объеме, из которого не виден другой! При достижении очередной цели она немедленно превращается в новый объем с заключенной в нем точечной целью! Таким образом, точка раскрывается в бесконечность! Происходит управление историей, создание истории!

Белосельцев чувствовал, как под мокрой одеждой начинает дрожать его тело. Ему казалось, они с Каретным помещены в туманный пятнистый объем, который является частью другого, большего, где на кровле огромного дома стоят два огромных человека, промокая в ночном огромном дожде, среди туманов и вспышек. Над ними, заключенные в следующий непомерный объем, возвышаются два великана, застывшие на кровле дома, громадного, как гора. И этот ряд, расширяясь, уходит ввысь, в мироздание. И в другую сторону, вглубь, сужаясь, маленькие, как лилипуты, крохотные, как муравьи и песчинки, стоят человечки, толкуют о строении мира. Именно так, из объема в объем, повторяясь в обе стороны в бесконечность, вырастает вселенная. Здесь, на крыше, в одном из бесчисленных, промежуточных объемов мира, ему, Белосельцеву, открылся истинный смысл мироздания.