Мишель Ричмонд: Брачный договор

Я подхожу к ней. Она протягивает ко мне руки, расстегивает рубашку, пряжку ремня, пробегает пальцами по груди. Я касаюсь ее лица, груди. Кожа под моими ладонями такая теплая. Я так скучал по ней.

Моя жена увлекает меня за собой, и я успеваю подумать: а вдруг этот прекрасный момент всего лишь сон? Или, еще хуже, все это подстроено с какой-то целью?

На мгновение я отчетливо представляю маленькую комнатку с мониторами, там сидит человек в серой униформе, смотрит на нас и слушает. Элис отстраняется от меня и идет к кровати. Ложится на белые простыни и протягивает ко мне руки.

– Иди сюда, – требовательно говорит она. Выражение ее лица невозможно понять.

Я поворачиваюсь на другой бок и протягиваю руку, однако кровать рядом со мной пуста. Вскакиваю в панике. Нет, Элис никуда не делась, она сидит на стуле возле кровати и смотрит на меня. Она снова в алом платье, но макияж несколько стерся, а прическа распустилась. Элис снова похожа на саму себя.

Я спрашиваю ее о том, о чем все это время боялся спросить.

– Тебе сделали больно?

Элис качает головой. Садится на постель рядом со мной.

– Продержали в карцере два дня, может, дольше, а потом перевели сюда без всяких объяснений и разрешили свободно ходить по территории. – Она указывает на окно: – Куда тут пойдешь?

Я встаю и тянусь к своей одежде на полу, но Элис говорит:

– Открой шкаф.

Отодвигаю раздвижную дверь шкафа. На вешалках с бархатными плечиками висят дорогой костюм, до хруста накрахмаленная белоснежная рубашка и галстук от Теда Бейкера. Внизу, в обувной коробке, стоят итальянские туфли.

– Когда я утром вышла из душа, – говорит Элис, – моей одежды не было. В шкафу висело вот это платье. Потом пришла женщина, причесала меня, накрасила, сделала маникюр. Я спросила ее, зачем все это. Она, явно нервничая, сказала, что не вправе говорить.

Я достаю из шкафа рубашку, брюки, пиджак. Одежда садится на меня как влитая.

Элис берет со стола маленькую бархатную коробочку. В ней золотые запонки с буквами «Д». Я вытягиваю руки, Элис надевает мне запонки.

– Что теперь? – спрашиваю я.

– Понятия не имею, Джейк. Мне страшно.

Я подхожу к двери, ожидая, что она заперта снаружи, но ручка свободно поворачивается, дверь открывается. На всякий случай беру с собой большую стеклянную бутылку воды. Так себе средство самообороны. Мы выходим в пустой коридор.

Странно находиться здесь вместе. Я стою рядом с женой, и у меня почти получается представить, что мы тут одни, что за этими стенами нет бетонных заборов, колючей проволоки и бескрайней пустыни.

Мы направляемся к лифтам. Когда мы проходим мимо одной из дверей, она открывается, и из нее выходит высокий мужчина в темном костюме и красном галстуке. Хотя я совершенно не ожидал столкнуться с ним лицом к лицу, его появление здесь совершенно закономерно.

– Здравствуйте, друзья.

Я киваю.

– Финнеган.

Он пристально смотрит сначала на Элис, потом на меня.

– Орла хочет вам кое-что показать.

С этими словами Финнеган распахивает дверь. За ней узенькая комнатка без окон. Элис тянет меня внутрь. Финнеган кладет ладонь мне на спину, будто подбадривая. Одна из стен комнаты закрыта темной занавеской. Финнеган отодвигает ее, и за ней оказывается широкое окно. За ним – ярко освещенный люстрами зал, полный народу.

Слышен гул разговоров, у всех в руках бокалы с шампанским, но никто не пьет. Эти люди будто ждут чего-то. Как ни странно, когда Финнеган отодвинул занавеску, никто даже не посмотрел в нашу сторону.

– Они нас не видят, – заключает Элис.

Некоторые лица мне знакомы, большинство – нет. Я ищу Нила, Джоанну, Гордона, всех, кого видел на черно-белых фотографиях перед входом в зал суда. Помню, как я вглядывался в фотографии, ожидая своей участи. Где все эти люди? Затем я, кажется, понимаю где.

Финнеган молча стоит рядом с нами, нажимает на какую-то кнопку, и в комнате открывается еще одна дверь, ведущая в темноту. Тихонько охнув, Элис сплетает свои пальцы с моими и увлекает меня в неизвестность.

Я оборачиваюсь от прикосновения руки к моим плечам. Фиона, жена Финнегана. На ней то же самое зеленое платье, в котором она была у нас на свадьбе. Они с Финнеганом молча следуют за нами.

Узкий коридор освещают лишь мерцающие свечи в настенных канделябрах. Позади нас слышатся легкие шаги. Откуда-то спереди раздается стон. Мы тут не одни. Сердце бьется все чаще, по спине течет пот. Но Элис смотрит перед собой спокойно, даже с любопытством.