Gabriel Márquez - El coronel no tiene quien le escriba

Gabriel García Márquez (Aracataca, Colombia, 1928) es la figura más representativa (фигура наиболее представительная) de lo que se ha venido a llamar (того, что стали называть) el «realismo mágico» hispanoamericano (магическим реализмом испанской Америки). Aún antes de escribir Cien años de soledad (даже раньше чем написать Сто лет одиночества) (novela ya publicada por El Mundo en la colección Millenium I) (роман, уже опубликованный El Mundo в коллекции тысячелетие 1), donde recrea la geografía imaginaria de Macondo, (где воссоздает воображаемую географию Макондо) un lugar aislado del mundo (место обособленное от мира) en el que realidad y mito se confunden (в котором реальность и миф смешиваются), era ya autor de un conjunto de obras (был уже автором группы произведений) que tienen directa relación con esta narración (которые имеют прямое отношение к этому произведению). Otras obras memorables son (другие произведения достойные [чтобы их помнили]): El coronel no tiene quien le escriba (У полковника нет никого, кто бы ему написал), El otoño del patriarca (Осень патриарха), Crónica de una muerte anunciada (Хроника одной объявленной смерти), El amor en los tiempos del cólera (Любовь во времена гнева) y varias colecciones de cuentos magistrales (и различные собрания важнейших [для его творчества] рассказов). En 1982 recibió el Premio Nobel de Literatura (получил Нобелевскую премию по литературе).

Consideradas a veces las obras anteriores a Cien años de soledad (иногда рассматривают произведения предшествующие Ста годам одиночества) como acercamiento o tentativa de la gran novela que habría de llegar (как приближение или попытка большого романа который должен был «придти»), cada vez más la crítica subraya el valor (каждый раз критика больше подчеркивает ценность) que, en sí mismos, poseen esos títulos tempranos (которой сами по себе обладают эти ранние книги), que no primerizos (хотя и не первого ранга), de García Márquez, por encima de los elementos que los conectan con su gran novela (из-за элементов, которые их соединяют с его большим = великим романом). Tal es el caso de El coronel no tiene quien le escriba (Такой случай с У полковника нет никого, кто бы ему написал), segundo de sus libros (второй из его книг).

Gabriel García Márquez (Aracataca, Colombia, 1928) es la figura más representativa de lo que se ha venido a llamar el «realismo mágico» hispanoamericano. Aún antes de escribir Cien años de soledad (novela ya publicada por El Mundo en la colección Millenium I), donde recrea la geografía imaginaria de Macondo, un lugar aislado del mundo en el que realidad y mito se confunden, era ya autor de un conjunto de obras que tienen directa relación con esta narración. Otras obras memorables son: El coronel no tiene quien le escriba, El otoño del patriarca, Crónica de una muerte anunciada (volumen número 5 de esta colección), El amor en los tiempos del cólera y varias colecciones de cuentos magistrales. En 1982 recibió el Premio Nobel de Literatura.

Consideradas a veces las obras anteriores a Cien años de soledad como acercamiento o tentativa de la gran novela que habría de llegar, cada vez más la crítica subraya el valor que, en sí mismos, poseen esos títulos tempranos, que no primerizos, de García Márquez, por encima de los elementos que los conectan con su gran novela. Tal es el caso de El coronel no tiene quien le escriba, segundo de sus libros.

El coronel destapó el tarro del café (Полковник открыл банку с кофе; tapa - крышка ) y comprobó que no había más de una cucharadita (и убедился, что не было больше, чем одна ложечка = оставалась одна ложечка; cuchara - ложка ). Retiró la olla del fogón (убрал котелок с плиты), vertió la mitad del agua en el piso de tierra (выплеснул половину воды на пол из земли), y con un cuchillo raspó el interior del tarro sobre la olla (и с ножом выскреб внутренность банки в котелок) hasta cuando se desprendieron (до тех пор, пока не отстали) las últimas raspaduras del polvo de café revueltas con óxido de lata (последние выскребки пыли кофе перемешанные со ржавчиной жестянки).

Mientras esperaba a que hirviera la infusión (пока ждал, когда закипит напиток), sentado junto a la hornilla de barro (сидя рядом с очагом из глины) cocido en una actitud de confiada e inocente expectativa (погруженный в деятельность доверчивого и невинного ожидания), el coronel experimentó la sensación (полковник испытал чувство) de que nacían hongos y lirios venenosos en sus tripas (что рождались грибы и лианы ядовитые в его кишках). Era octubre (был октябрь). Una mañana difícil de sortear (утро сложное для принятия решений; sortear – бросать жребий ) aun para un hombre como él que (даже для человека такого, как он, который) había sobrevivido a tantas mañanas como ésa (пережил столько утр как это; vivir - жить ). Durante cincuenta y seis años (в течении 56 лет) - desde cuando terminó la última guerra civil (с тех пор, как кончилась последняя гражданская война) - el coronel no había hecho nada distinto de esperar (полковник не сделал ничего отличного от ждать = только и делал, что ждал). Octubre era una de las pocas cosas que llegaban (октябрь был одной из немногих вещей, которые приходили).

Su esposa levantó el mosquitero cuando lo vio entrar al dormitorio con el café (его жена подняла противомоскитную сетку, когда его увидела входящим в спальню с кофе; dormir - спать ). Esa noche había sufrido una crisis de asma (этой ночью испытала приступ астмы; sufrir - страдать ) y ahora atravesaba por un estado de sopor (и сейчас находилась в состоянии сонливости; atraversar – пересекать; estado - состояние ). Pero se incorporó para recibir la taza (но приподнялась, чтобы принять чашку).