Алексей Шерстобитов - Онколига [СИ]

— А ведь он еще жив!

— Так он же тогда уже совсем мумией был, а сейчас жив?…

— А вот никто не знает как…, даже слегка силенок поднабрал, даже проповедь из коляски читал! Хотя все такой же тяжелый… добраться бы до него…, но я то не смогу…

— Да хорош, Андрюх…

— Помолчи, прошу тебя — знаю, что говорю! Ты меня и правда…, сейчас вот поговорим с этим негодяем, и ты меня в церковь, чувствую сегодня отойду…

— Михалыч!..

— Не перебивай, я же тебе не лекцию читаю. Так вот, ты все же обещай мне, что доедешь до батюшки…, и все, как на духу и обо мне и свое, ну тут как посчитаешь… — мне-то вот не рассказал, а ему-то поведай… Это, конечно, если я не успею сегодня…

— Слово даю…, во-первых, все успеем, а во-вторых…, и сейчас…, сейчас не до нежностей, отработаем и тебе покаюсь, пока в церковь везти тебя буду…

— Ну и славненько! Что у нас с клиентом-то…

— Да пока не пойму… Там в квартире три человека, кого-то ждут, «Нечай» на каталке и два быка с ним комолых «Сандаль» и «Лапоть», нашел себе охранников, вот и хромает!.. Ну что, родня моя ментовская, может на «скачек» возьмем?

— А не завалят?

— Так мы и так вроде бы приговоренные…

— Так не исповедавшиеся, может быть, сначала, в церковь?

— Если сначала в церковь, то к «Нечаю»…, значит никогда…

— Тогда «скачек» [48] (Разбойное нападение, грабеж) …, поехали, так и пойдем я думаю…

— Не переживай, братух…

— «Братух»?! Ни чего себе!

— Ну а то! Я все продумал… — Через три минуты, в квартире, куда заехал на несколько часов «Нечай», раздался звонок:

— Ну в натуре запарили эти черти, как ты появляешься, здесь, бать, так всех тянет…, че им офиса не хватает?!..

— Терпение, «Сандаль», нужно интерес к себе поддерживать…, посмотри лучше, кто там, сразу не открывай… — Это была единственная недвижимость, записанная на Александра Нечаева, появляясь здесь, он надеялся, что тем самым дает понять всем, что ничего не боится. Вернувшись, мужчина огромного роста, и такого же веса, несколько смущаясь, произнес:

— Там какой-то следователь…

— Чего несешь-то?

— Да бывший…, типа Хлыст, говорит тебя знает, говорит, что скоро типа приберется (упокоится) — хочет тебе, что-то о «Полторабатька» накидать по-быстрому, и че-то просит взамен…

— А чего ему нужно?… — Бык опять ушел, вернувшись улыбающимся:

— Говорит, что-нибудь обезбаливающее, в натуре там скрутило его…

— Хорошо… Один он?…

— Ну да… На коляске…

— Давай его сюда… Посмотрим с чем пожаловал… У него точно припасено многое, может еще чего за марафет [49] (наркотики) и выдаст… У них онкологических страсть какие боли… — Тут он не врет!

В коридоре послышалась, какая-то возня, затем выстрел, и тишина. Авторитет, было рванулся рукой под подушку, но получив сильный удар по голове, прилетевшим от куда ни возьмись, журнальным столиком, утихомирился.

Очнувшись, привязанным наглухо спиной к тяжелой скамье, увидел перед собой недобро глядящего на него болезненного вида, совершенно лысого, полноватого человека, чем-то похожего, на когда-то мощного «Полторабатька» и сидящего в кресле — каталке совсем высохшего, сильно воняющего, почти неподвижного инвалида с выцветшей «занавесочкой» на лице, подвешенной сразу ниже глаз. Этот сидящий, двумя руками, опирающимися на колени, держал здоровенный пистолет со взведенным курком, так, что ствол с огромной дыркой, то и дело маячил в метре от его головы.

Сейчас «Нечаю» сложно было сказать, что его больше всего не устраивало: эта двоица из двух «нечто», его положение, привязанного к скамье, или это черное отверстие, направленная прямо на его лоб:

— Ну здравствуй Саня!.. — Это был голос Сталина, испугавший его действительно. Сразу всполыхнули из памяти его жена и дочь, неприязнь и надменность к этой личности, заместилась ненавистью и страхом, которые он быстро победил в себе:

— Хм… Неужто сам пожаловал? А это урод из цирка… — кого это ты привел?

— Так он представился твоей братве, кстати, ломанувшейся с дикой скоростью мимо нас… Куда это они, не знаешь? Наверное, ты им не платишь совсем?

— Они вернутся…, всегда возвращаются минут через тридцать с целой армией… не жильцы вы оба!

— Хе хе хе, ну тут ты не удачно пошутил — в самую точку…, Михалыч меня еще сегодня с утра об этом предупредил. Слушай внимательно: мне нет дела до твоих извращений. Раньше бы пристрелил, сейчас… — сейчас понимаю, что Господь сам все устроит. Два вопроса и мы пошли…