Радек Йон - Memento

— Стой!

Они уже совсем близко. Скрип тормозов.

— Вы что, спятили? — Какой-то возмущенный мужчина.

Он меня спас! Крысы и кикиморы исчезли!

Первое пробуждение в вытрезвителе. Первые попытки вспомнить, что же произошло. Ужас от сирены милицейской машины. Какие-то люди из соседних домов сообщили, что на улице творится неладное. Или тот шофер? Я стоял на мостовой и орал от страха. Ребята и Ева сбежали. Вытрезвитель. Снова крысы. Кто-то впустил их, чтобы меня наконец-то загрызли. На полу разбитые плошки, чашки, коробки с лекарствами. Я пытаюсь задушить какого-то человека, решив, что это он впустил крыс. Меня привязывают к койке. Извечные вопросы, что было и как было.

Не знаю, не знаю, не знаю.

У моей койки собралась наша замечательная компашка. И никто не хочет меня развязать. Я прошу, наконец, угрожаю. Глюки? Страх, что кто-то войдет и прогонит Еву, Рихарда, Зденека, Дашу… К тому же я не ночевал дома. Скандал обеспечен. Интересно, сообщат они в гимназию?

Ну вот, значит, и конец?

— Так что же с вами?

Врач лет сорока. Загорелое лицо и руки, белая рубашка с короткими рукавами — из тех типов, что утром до работы еще и на теннис успевают. Взгляд строгий, никаких признаков улыбки. Вспоминаю, что он тут был, когда я ночью куролесил.

Спокойствие. Для него я должен быть одним из многих.

— Здорово вы вчера выступили.

Вздох.

— Ну ничего. Я не собираюсь заниматься психоанализом. Как, впрочем, и беседовать с вами о вещах, о которых вы либо не хотите говорить, либо лжете. На это мы потратили время вчера.

Да. Вчера. Я заладил как заведенный, что просто хотел попробовать. Первый раз. Какой-то незнакомый парень в баре продал мне таблетки. Не имею понятия, что это такое.

— Пока вы, к сожалению, убеждены, что с вами все в полном порядке. От наркотика вам хорошо, улучшается настроение. Вы в эйфории. Но на самом деле все давно уже не в порядке. Вам кажется, что вы еще можете контролировать дозу, но это не так. Мой долг предупредить, что у вас выработалась зависимость от наркотиков. У вашей болезни четкая клиническая картина. Легко предугадать отдельные фазы ее развития. Даже время, которое вы еще выдержите без лечения. Какой-то период полураспада, если хотите. Чтобы выздороветь, вам надо немедленно отказаться от наркотиков. Сейчас у вас нет шансов выпутаться из этого за неделю-две. Слишком уж много гадости вы напихали в свой организм. Единственная возможность — подвергнуться длительному лечению.

Не может это быть правдой. Пугало, которым стращают всех наркоманов. Захочу — и перестану.

— Вам не обязательно соглашаться.

Угадал, о чем я думаю?

— Но, по-моему, пока вы в первой из трех фаз. Принимаете психотропные препараты, у вас появляются галлюцинации. К счастью, на этой фазе в период между приемом наркотиков в вашем мозгу не происходит никаких аномалий. Вы не должны доводить себя до такого состояния, когда вдруг услышите, что вас кто-то зовет, или увидите на улице бегущую мышь, а то и какие-то шелестящие тени.

Ни о чем подобном и речи быть не может, мысленно успокаивает себя Михал.

— Но если человек уже перестал быть личностью, бросил учебу, не устраивается работать, не имеет пристанища — тогда редко что удается сделать. Здесь мы имеем дело с простой формулой: чем дольше употребляешь наркотики, тем меньше шансов вылечиться. Сейчас вы уже не способны сами управлять собой. Попросту говоря, не можете бросить это самостоятельно. Уже поздно. Надо было раньше. Теперь вы — больной человек. И никакие полумеры не годятся.

— Не понимаю, о чем вы говорите, пан доктор. Я здесь по чистой случайности.

Нужно просто уменьшить дозы, не зарываться. Сам брошу, когда захочу. Черт-те сколько недель проваляться в психушке, а как же гимназия? А дома?

— Я не могу пропускать занятия. Тем более если то, что вы предлагаете, не обязательно. Можно идти?

— Как хотите. — Доктор тоже встал. — Решили поиграть со мной в дурачка? Но самое страшное, что, когда вы поймете, кто из нас двоих по-настоящему дурак, будет уже поздно.

Скорее к дверям. Закрыть их за собой — и прочь отсюда.

— Подождите. Вы утверждаете, что вы не наркоман. Допустим, я вам верю. А если нам все же провести небольшой эксперимент? Каждый вторник и пятницу приносите сюда мочу на анализ. Справку в гимназию мы вам, естественно, напишем. Ну что, идет?

На лице Михала не дрогнул ни один мускул. Кто меня может заставить, если я ничего не сделал? Ясное дело, никто.

— Хорошо, пан доктор. Во сколько мне прийти во вторник?