Николай Евдокимов - Происшествие из жизни...

Я вышел на набережную и стоял под порывами ветра, испуганно смотря на войско, которое плыло через дрожащее в страхе озеро на вечерний притихший пустынный город. Уже и Пилат-гору закрыли грозные тучи. Молния сверкнула над нею. Громыхнул гром. Озеро вздыбилось, ветер безжалостно гнал волны, я держался за дерево, чтобы ураган не унес меня, вокруг все ревело, свистело — вода, листва на деревьях, — а ветер становился сильнее, срываясь с гор, с мрачной вершины Пилата.

Я смотрел туда, на эти горы, с суеверным ужасом. Я уже знал тайну Пилат-горы, хранимую народом Швейцарии и записанную в свое время поэтом Готфридом Келлером.

Когда-то эта гора называлась Фракмонт и была мирной, тихой, на ее склонах, заросших сочной травой, паслись овцы, пастухи и пастушки играли на своих свирелях, запивали обильную еду прозрачной ключевой водой, ущелья были полны дичи. Это было давно, но это было. В те времена это было, когда разгневанная толпа привела к римскому прокуратору Иудеи Понтию Пилату человека, которого ныне мы все называем Иисус Христос. Понтий Пилат хотел освободить Христа, даже пытался уговорить толпу, но слепая толпа требовала жертвы, и Пилат вопреки своему убеждению отдал им на верную смерть невинного, а сам, следуя древнему обычаю, умыл руки в знак того, что неповинен он в крови этого человека.

Что было с Иисусом Христом, все знают. Но что же стало с Пилатом, который мог спасти невинного, но не спас, который умыл руки? История не оправдала его, кровь распятого и на его «чистых» руках… Он мог бы поступить и по-иному, если бы проявил больше воли, однако покорился обстоятельствам и послал Христа на верную смерть. Так, покоряясь обстоятельствам, наверно, легче, спокойнее было жить и тогда, в давние, древние времена. Пилат был слабым человеком. И к тому же плохим правителем. Страну, управлять которой доверил ему император римлян Тиберий, он довел до разорения, а справиться с возмущением народа не мог. И пришлось ему отправиться в Рим, чтобы отчитаться перед разгневанным императором. Однако, пока Пилат добирался до Рима, Тиберий умер. Но гнев императора все же настиг Пилата, бывший прокуратор Иудеи был заточен в тюрьму… Проклятие висело над умывшим руки, он не выдержал позора и лишил себя жизни. Тело его бросили в Тибр, но Тибр вспенился, вышел из берегов, тучи закрыли небо, дождь хлестал, река набухала водой, затопляя окрестности. Ураган свирепствовал до тех пор, пока труп не был выброшен на берег. Испуганные римляне отвезли тело Пилата далеко от родных краев, в Галлию, и бросили в Рону, возле нынешнего Лиона. Но и Рона не захотела принять умывшего руки. Повторилось то же самое, что и у стен Рима. Ураган невиданной силы вспучил реку, ломал деревья, залил пастбища и посевы. Тело Пилата искало вечного покоя, боролось с Роной. Рона свирепствовала, выбрасывала его на берег, но Пилат возвращался и возвращался в бушующую пучину… Наводнение грозило затопить все живое, люди выловили сетями труп и увезли далеко, к озеру, которое ныне зовется Женевским. Однако и здесь не обрел покоя Пилат. Душа его жила в про́клятом теле, принося горе и разорение окрестностям тихого, мирного прежде озера. И тогда местные жители увезли труп в глубь страны, в самую глухую область Альп, и там на вершине Фракмонта бросили в глубокое холодное озеро.

Ни земля, ни огонь не принимали Пилата. Душа его не находила покоя. Над недавно еще тихой горой повисли зловещие тучи, тут теперь постоянно шел дождь, свистел грозный ветер, клочьями полз туман, распространяя на сотни километров смрад и болезни. Часто бури спускались с вершины вниз и разоряли долины, топили стада, смывали селения. Мирный Фракмонт был переименован испуганными людьми. Стал называться Пилат-горой.

Шли века. Дух умывшего руки нес несчастье жителям этой страны, и так продолжалось до тех пор, пока один бедный, отважный сердцем студент, любивший свою землю и людей больше себя самого, не решился спасти родной край. Он изучил черную магию и поднялся на гору и встретился с разгневанным духом. Пилат не выдержал заклинаний ученого чернокнижника и вынужден был заключить с ним договор. Он, Пилат, не будет тревожить людей триста шестьдесят четыре дня в году. Но один день он будет свободен, в день страстной пятницы, и волен будет делать все, что хочет. Всякий, кто в этот день дерзнет взобраться на гору или даже пройти у ее подножия, увидит Пилата на скале и обязательно умрет в тот год.

Сделка была заключена. Весь год уже много веков над вершиной Пилат-горы шапкой висят облака. Дух не всегда верен своему обещанию, он посылает дожди и бури на окрестности значительно чаще, чем один раз в году. Еще не родился другой отважный студент, знающий черную магию, который решился бы встретиться с грозным духом и уличил бы его в клятвопреступлении. И не родится уже — кто ныне верит в силу духов и черную магию?..