Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

– Что, вдвоем?

– Ну.

– А Вадик?

– С Вадиком мы сегодня пойдем отдельно выпивать.

– А, на те деньги, что ты выиграл?

– Нет, те мы вчера же и пропили, после поэ-бокса…

Помолчав, он еще сказал:

– Я-то на 15 раундов рассчитывал, так ведь планировали. Но ведущий после 13-го сказал, что все кончено. А у меня было напоследок заготовлено два хита.

Я сразу догадался, какие возмутительные «хиты» (мы их даже упоминать тут не станем) он имел в виду. Еще раньше меня такая догадка, похоже, посетила Никаса Сафронова, который посреди поэ-бокса встал из-за судейского стола и ушел по-английски, видно, почуяв неладное. Если и дальше Орлова будут вот так останавливать, он может далеко пойти. Если люди вот так по-хорошему будут помогать поэту, особенно в наше непростое время, он переживет не только Лермонтова с Пушкиным, но и даже самого Евтушенку с Вознесенским.

Еще я в то утро позвонил девушке, которую давно уже скрываю для вас под псевдонимом Рая. Мне хотелось, чтоб она на правах музы, пусть и бывшей (хотя вопрос – бывают ли музы в отличие от чекистов бывшими?), поговорить о творчестве А.А. Орлова.

– Андрюша, ты? – воскликнула она, схватив трубку после первого же звонка.

– Нет, это Игорек, если на то пошло.

– А… У тебя что-то срочное? Нет? Тогда не занимай телефон. Я жду Орлушу.

– Он что, обещал приехать?

– Нет… Просто я ему позвонила утром и сказала, что приготовила его любимый завтрак: ленинградский рассольник и тушеную утку. Но он сказал, что уже позавтракал: его девушка разбудила рано утром и потащила в «Макдоналдс». – И все ровным заботливым голосом, никакой ревности, только легкое беспокойство: не скажется ли фаст-фуд со своими сатурированными жирами на здоровье поэта? – Он сказал, что, может, все равно приедет. Все, все, не могу больше с тобой говорить!

Короткие гудки.

Сердце женщины – загадка и потемка. Я и сам давно уже думаю: зачем женщины любят каких-то мудаков, а не, к примеру, того же меня?

И.С.

По поводу выхода новой книги из этой серии ее автор Валерий Гринберг дал литературный обед, на который собралась московская читательская элита.

Вот вам краткий отчет об обеде.

Этот жанр – отчет о пьянке с участием пишущих людей – не нов для меня. Сколько уж я описал застолий! Главным образом речь шла о падонках, что справедливо, они заслужили. Но одними падонками литературная жизнь underground^, как вы понимаете, не исчерпывается. Есть же еще и старая гвардия, шестидесятники уровня Льва Новоженова, который не знаю уж, как поступил с идеалами молодости и какими они вообще у него были, но с современностью на ты и вполне держит уровень. Есть Орлуша, властитель умов, – его даже Иртеньев ставит в один ряд с Евтушенко, Вознесенским и лично собой. Есть Кох, «Ящик водки» которого не остался незамеченным ни по одну сторону Атлантики. Есть Ольга Романова, бывшая телезвезда, а теперь бумажная едкая журналистка, которая скажет как припечатает… Есть основатель «Экспресс-газеты» Александр Куприянов и сценарист Виталий Абрамов, по совместительству топ-менеджер «Российской газеты». Есть, наконец, тот же Гринберг, книги которого числятся в бестселлерах и которого читают не столько в метро, сколько в уюте «семерок» «БМВ», что по-своему тоже неплохо.

Кроме вышеуказанных лиц, на обеде были и другие приглашенные лица.

Ну, в самом начале, когда все трезвые, беседа обычно не клеится, а под конец, напротив, все пьяные, орут, перебивают товарищей, к середине фразы забывают, о чем хотели заявить миру. Так часто и в жизни бывает. Тяжело найти золотую середину, когда и уже, и еще, и не совсем.

Техническое замечание.Авторы некоторых высказываний названы. Иные же реплики анонимны: авторство либо не установлено, либо скрыто, чтоб не порочить репутацию персонажа. Часть реплик остается без ответа, они повисают в воздухе, что на самом деле очень близко к жизненной правде.

Место действия – ресторан «Петров-Водкин», малый зал. Столы сдвинуты, на них стоят просто водка и хреновуха, морс, пиво, а также соответствующие закуски: селедка с луком и картошкой, сало с горчицей, соленые огурцы и опята. По ходу действия подносят селянку, борщ, пельмени.

Запись пошла не с самого начала, но с того момента, как слово взял Владимир Григорьев, имеющий отношение к премии «Большая книга»:

– Гринберга если не в этом, то в следующем году ждут литературные премии. Более самобытного писателя, чем наш друг Валерий, я не знаю. Есть некоторая рефлексия – Валерий, мне бы не хотелось сильно лоббировать, Валерий мой друг, и тем не менее… Я хотел бы выпить за его будущее. Все знают, что у него было тяжелое прошлое… Его долгие годы, порядка 50 лет, колбасило, но он нашел себя. Давайте выпьем за нашедшего себя Валерия. Я дал Сеславинскому почитать его книгу. Он попросил вторую и автограф Гринберга. Что происходит не часто!