Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

Особо нужно отметить следующее обстоятельство. Американская экономика в сороковых годах была примерно в десять раз больше, чем экономика Германии, даже вместе с ее сателлитами. Если же говорить об объединенной экономике Америки и Великобритании, а тогдашняя Великобритания включала в себя, помимо прочего, еще и Индию, Пакистан, Бирму, Южную Африку, то и сравнивать нечего. Плюс Канада, Австралия, Новая Зеландия… Бесноватому не справиться с ними было ни в жисть.

Можно, конечно, возразить, что у Гитлера тоже был атомный проект. Но заметим, что он не уделял ему должного внимания и к сорок четвертому году свернул почти совсем. Однако даже если предположить, что у него к 45-му году была бы атомная бомба, тем не менее не было второй важной составляющей – средств доставки.

Как известно, у немцев не было хорошего дальнего бомбардировщика, способного перелететь через Атлантику. Впрочем, в то время его не было ни у кого. Конечно, Вернер фон Браун далеко продвинулся в конструировании ракет. Но даже самый последний его проект, ФАУ-2, едва мог долететь до Англии. А нужны были трансконтинентальные ракеты, которые появились только в середине пятидесятых. А у американцев были авианосцы, которых у немцев не было, и построить их они бы не успели. Так что обречен был Третий рейх. Как говорится, без шансов. Вопрос состоял только лишь в том, кто будет противостоять немецкой армии в сухопутной операции, до тех пор пока ученые не доделают бомбу. Кто сложит свои головы в перемалывании немецкой военной машины и сдерживании ее экспансии – русские или американцы с англичанами?

Ответ на этот вопрос вы знаете…

Булат Окуджава

Как отнестись к жертвам войны? Как осознать бесповоротность и фатальность для нации этих потерь? И вот еще что важно, во всяком случае для меня: невозможно отделить собственно жертвы сталинского геноцида и жертвы, понесенные народом во Второй мировой войне.

Иначе появляется много вопросов. Вот только малая часть из них. Например, как быть с жертвами финской войны (около миллиона человек)? Это ведь часть Второй мировой? Их тоже по графе «защитники отечества» списываем? Или мы над их могилами будем плакать как-то по-другому, не так сильно? Или они не наши братья, деды и отцы? Я бывал на этих тихих кладбищах в Ленинграде, где похоронены наши солдаты, погибшие в финскую. Там нет кликушествующих патриотов и официальных лиц с официальными же слезами скорби. Но там лежат наши соотечественники – безответные жертвы сталинского безумия и бездарности.

Или миллионы «освобожденных» советских военнопленных, которых прямым ходом в сорок пятом отправили из гитлеровского концлагеря в концлагерь сталинский и которые сгинули там навеки… Их мы как помянем? Какого лесу эти щепки? А ведь эти жизни целиком на совести вашего кумира, господа патриоты и поклонники великого Сталина. Гитлеру эти жертвы не припишешь.

Так же как неисчислимое количество человеческих жизней, которые умерли от голода, болезней и неподъемного труда в лагерях и колхозах во время войны. Их кто уморил? Как их считать? А всех расстрелянных в лагерях и тылу? В трудармиях? И почему умерших от сталинских изуверств до войны нужно поминать как жертв репрессий, а умерших по этой же причине во время войны – как погибших за Родину? Они что, разный хлеб сеяли, в разных рудниках вкалывали или разный лес валили?

Вся эта махина жертв у меня порождает ужас от того, насколько черствы и бессердечны мы все, которые с умным видом, кивая головами, слушаем рассуждения типа: зато у нас есть алюминиевая промышленность, – или: зато мы производили лучший средний танк Второй мировой войны. Так и представляешь себе этот мясокомбинат, на котором с одной стороны загоняют людей, а на выходе получают танковые шестеренки, жиклеры грузовиков, лонжероны самолетов.