Виктория Хислоп - Путешествие за счастьем. Почтовые открытки из Греции

Йоргос тем утром пришел в церковь пораньше, чтобы поставить свечку. Под одеждой на нем были плавки. Теперь он стоял на берегу, завернувшись в полотенце, и, дрожа, ожидал окончания службы вместе с друзьями-соперниками.

Группа ныряльщиков в это январское утро тщательно готовилась к испытанию. Они были из команды ватерполистов, и некоторые участвовали в церемонии уже в десятый раз. Местных ватерполистов чтили даже больше, чем членов городского совета или полицейских, а возможность принять участие в ритуале Теофании, нырнуть за крестом, который брошен в воду священником, считалась немалой привилегией. Но радость Йоргоса Зираса, самого молодого участника, тускнела при мысли о том, что остальные члены команды выступали против его кандидатуры. Он давно уже тренировался с ними, но, когда в прошлом сезоне тренер начал выставлять его в ключевых играх, их неприязнь к нему стала очевидной.

Появление нового игрока неминуемо означало уход одного из старых, и несколькими днями ранее Михалису Никопулосу сказали, что в новом сезоне он не понадобится. В течение десяти лет он был стержнем команды, он забил голов столько, сколько не забивал ни один другой игрок за всю историю, а теперь ему сообщали, что в нем больше не нуждаются. Тренер, ничуть не думая о тактичности, заявил, что Никопулос в последний раз может поучаствовать в поисках креста, но его десятилетнее капитанство к лету закончится. Михалис был твердый орешек, но тренер — еще тверже. Михалис ничем не выдал своих переживаний, но внутри его начал тикать часовой механизм бомбы.

© happykanppy/Shutterstock (размыв)

Скоростные возможности и маневренность Йоргоса Зираса в воде приводили тренера в восторг и обеспечили пловцу место в команде. Михалис же имел мощность небольшого катера, однако терял слишком много на фолах и стал для команды обузой.

На мостках для ныряльщиков воздвигли арку из пальмовых веток, и соперники стояли под ней. Йоргос был меньше ростом и моложе остальных. Юноши дурачились, изображали кулачные бои; они были давно знакомы, и им было легко друг с другом. Многие по нескольку лет играли за команду. Большинство отличалось прекрасным сложением, мощным торсом — то было следствие тренировок или недавней службы в армии. Йоргос знал: он никогда не будет похож на них. Хотя он и плавал летом каждый день, но от физических нагрузок только худел. Его бабушка утверждала, что он похож на меч-рыбу, но на самом деле Йоргос напоминал морскую змею — существо типа угря. Йоргос один раз видел ее в прибрежных водах.

Он обратил внимание, что Михалис смотрит в море и не дурачится с остальными. Внезапно тот оторвал взгляд от воды и уставился на Йоргоса.

Молодой пловец никогда не сталкивался с такой силой ненависти и тут же отвернулся. Его пробрала дрожь, он почувствовал холод — должно быть, его тело остыло на градус-другой — и плотнее завернулся в полотенце.

Впереди растущей толпы стояла Маргарита Зирас с одеждой сына в руках. Йоргос скосил на нее глаза, ища поддержки у матери, но увидел, что та нервничает не меньше, чем он; ее лицо хранило напряженное, натянутое выражение. Она заставила себя слегка махнуть ему.

В этот день все высыпали на улицы: более тысячи людей в лучших своих нарядах, некоторые чуть ли не в свадебных, причесанные, надушенные, одно загляденье. Предстоящее событие было не только религиозным, но и светским. Солнечные лучи слепили, отражаясь от воды, и зрители, выстроившиеся вдоль берега, прикладывали ко лбу козырьком ладони, защищая глаза. Некоторые даже надели модные солнцезащитные очки, отчего мужчины стали немного похожи на мафиози (они, впрочем, не возражали), а женщины — на Джеки О [32] Имеется в виду Жаклин Ли «Джеки» Бувье Кеннеди-Онассис. . Для многих возможность поприветствовать друг друга и прикинуть стоимость соседских драгоценностей была достаточным поводом, чтобы выйти на улицу.

Вот издалека донеслась музыка — приближался городской оркестр. Священники, прислужники, мэр и другие важные лица из муниципалитета уже выходили процессией из церкви. Тут были и армейские офицеры, и моряки. Все, у кого имелась форма, в этот день надели ее и гордо выступали в ней.

Йоргос огляделся. Над толпой проплывали верхушки головных уборов священнослужителей, за ними поблескивала медь оркестрантов. Наконец появилась колонна людей и направилась к морю. С огромным трудом — что неудивительно при весе и объеме облачения — священники сели в небольшую рыбацкую лодку. Один из них, верно, весил не меньше двухсот килограммов, и когда он шагнул в лодку, она накренилась и почти зачерпнула бортом воду. Раздались испуганные вскрики.