Виктория Хислоп - Путешествие за счастьем. Почтовые открытки из Греции

Спирос Курис стал замечать парня лет двадцати пяти, который тоже задерживался в церкви дольше принятого. Он знал, что у Сократа Папаламброса недавно умерла мать, поскольку среди извещений о смерти видел ее фотографию, пришпиленную к доске перед входом.

Молодой человек стоял в углу, что-то царапал на клочках бумаги, потом скручивал и один за другим засовывал себе в карманы. Курис догадывался, что это просьбы, обращенные к священнику, но Сократ явно не знал толком, что просить или как просить.

Сократ созерцал изображение святого Андрея, которого на три дня привязали к кресту. Три дня крестных мук представлялись Сократу сущим пустяком в сравнении с его страданиями. Потом, сев в задней части церкви, он огляделся.

А Пелагия тем временем с невинным видом стирала пыль и подметала пол.

Слух пополз по городу. Понемногу близлежащие кафенионы начали пустеть, а церковь — наполняться. Замечательно, что люди оценили красоту собора, искусство, с которым он был построен, думал священник. Иногда почти все места в левой части храма оказывались заняты.

Один за другим люди выстраивались в очередь, чтобы поцеловать икону. Многие из них перед этим ели сувлаки [22] Сувлаки — шашлычки из мяса или рыбы. , и отпечатки жирных губ оставались на стекле. Мужчины сидели, словно молясь, и под негромкое журчание византийской музыки бесстыдно глазели на женскую фигуру перед ними — так пристально, будто смотрели на икону. Девушка усердно занималась уборкой, все еще не чувствуя на себе их взглядов, нередко ее движения напоминали танец. Из ее наушников лилась музыка — подборка песен, составленная бойфрендом-диджеем, и работала ли Пелагия пылесосом, полировала или сметала пыль, она отдавалась этому со всей энергией, на какую была способна. Иногда пот растекался у нее под мышками и по спине, отчего футболка становилась прозрачной; на висках тоже выступали бисеринки влаги.

Спирос Курис начал одеваться тщательнее, поочередно менял четыре костюма из своего гардероба и повязывал галстук. Он регулярно ходил к парикмахеру — подравнивать свои седеющие волосы и усы. Спирос много лет не уделял своему внешнему виду такого внимания. Жена только радовалась, глядя на него. Как и все остальные мужчины в церкви, он воображал, что его связь с Пелагией реальна — не менее реальна, чем те отношения, которые были у них с самой Девой Марией. Тот факт, что другие чувствовали то же самое, ничуть не смущал Спироса. Он просиживал в храме несколько часов, пока Пелагия не заканчивала работу, потом отправлялся за покупками, после чего пружинистым шагом шел домой.

Прибыли, которые священник получал от продажи свечей, выросли многократно, и, хотя он увеличил заказы, спрос нередко опережал поставки. Еще у него прибавилось работы с записками на клочках бумаги — многие просили о его особом вмешательстве. Чаще всего там было просто написано: «Не вводи нас во искушение». И крайне редко просьбы конкретизировались.

Единственным человеком, который, казалось, не обращал внимания на Пелагию, был сам священник. Он даже не замечал, что в храме появилась новая уборщица. Он видел только, что церковь чиста, как в день ее открытия.

© creaPicTures/Shutterstock (ретушь)

Как-то рано утром он стоял на коленях, молясь о чем-то своем, закрыв глаза, чтобы внешний мир не мешал сосредоточиться. Вдруг он уловил какой-то запах. Не благовоний и не свечей. Чего-то очень свежего, только он не мог его опознать. Открыв глаза, он обнаружил, что смотрит на грудь женщины, округлую и упругую. Пелагия наконец перестала носить траур по покойному двоюродному деду. Она стояла рядом со священником, полируя стекло, защищавшее икону. Тот поспешно поднялся, наступив на рясу и чуть не споткнувшись, и вышел из церкви. Ему требовался глоток свежего воздуха.

«Неисповедимы пути Господни, — сказал он себе. — Неудивительно, что в церкви столько народу».

Исчезновение мужей расстроило жен. Одна из них наняла частного сыщика, чтобы выяснить, где пропадает ее благоверный, и поразилась, когда узнала, что тот проводит время в храме.

Сетовали и некоторые владельцы кафенионов .

«Избавьтесь от этой девицы, — потребовали они от священника. — Она губит наш бизнес».

Священник тщательно взвесил ситуацию. Пелагия была ни в чем не виновата. Эта женщина — создание Божье, свидетельство Его всемогущества. Она не преступница, красота дана ей от рождения, а не приобретена за счет какого-то злого умысла. В руках священника была богатая церковь с большим приходом и хорошими сборами с прихожан. Уволить Пелагию было бы неправильно.