Сергей Иванов - Противо Речия [сборник]

Это примерно 450 миллионов. Вдумайтесь, 450 миллионов натуральных психов бродят по грешной земле, и, что самое печальное, нет никакой гарантии, что ты – не один из них. Потому что, как известно, чрезмерная уверенность в твердости и здравости собственного рассудка свидетельствует, скорее, об обратном. Этим небесспорным, но, безусловно, изящным выводом я и увенчаю преамбулу своего нового поста.

У меня, как и у многих из вас, есть соседи. Разные люди. Очень разные.

Допустим, прямо напротив нашей квартиры, в однокомнатной, живет бабушка. Она не так давно обосновалась у нас. Наверное, дети перевезли ее поближе к себе, в город, купив здесь жилье. Сейчас так многие делают.

Раньше в этой квартире жил очень рельефный молодой человек – бодибилдер. Каждое утро и вечер, груженный невероятных размеров сумкой, он уходил в зал. Необъятный, спокойный и вежливый, как синий кит. Затем к бодибилдеру пришла жить девушка с чудным голосом, в чем мы убедились во время их затянувшегося брачного сезона, когда от ее утробных воплей из нашего кухонного гарнитура время от времени выпадала посуда. Порой складывалось ощущение, что он использовал ее не только как самку, но и как тренажер. Это нормально, ведь во время секса задействуются десятки мышц. Зачем же упускать возможность лишний раз что-либо прокачать? Любовь и спорт в жизни качка всегда идут рука об руку, и кто знает, где та призрачная грань, что разделяет их.

Мы зовем ее «Анатолий!» – бабушку. Именно так – с восклицательным знаком. Почему? Все просто. Официально представиться при въезде она нужным не сочла, поэтому мы решили называть ее по первому услышанному от нее слову. Этим словом и оказалось имя «Анатолий», которое бабушка благим матом орала с балкона бог весть кому в течение получаса. Да и был ли кто, до сих пор точно не известно. В конце концов, если ты хочешь просто поорать с балкона, столь насыщенное гласными звуками «Ана-ааато-ооо-ли-ииий» подходит как нельзя лучше. Это да.

Живем мы с ней мирно. В основном. Время от времени «Анатолий» приносит счета и рекламные флаера, а также имеет привычку выбрасывать наши мусорные пакеты, которые мы, бывает, выставляем за дверь вечером, чтобы утром отнести в контейнер. Мусоропроводом мы не пользуемся из эстетических соображений. Однажды эта прекрасная соседкина привычка стоила мне практически новых замшевых ботинок, которые я обрабатывал жутко вонючей водоотталкивающей пропиткой на лестничной площадке. Закончив, я оставил их на коврике возле двери на пару минут, чтобы стойкое амбре химикалий немного выветрилось. Этой пары минут «Анатолию» оказалось более чем достаточно, чтобы обнаружить ботинки, идентифицировать их как мусор и уволочь в неизвестном направлении. А еще несколько раз «Анатолий» порывался несанкционированно проникнуть в нашу квартиру: «ну дайте хоч подивитися, шо за ремонт у вас», однако я тактично отказывал, сетуя на некую незавершенность работ и намекая на гипотетические – официальные – «входини», которых, естественно, никогда не случится.

В соседней с «Анатолием» квартире проживает молодая семья с ребенком и родителями. Общение с этой ячейкой общества мы также минимизировали по умолчанию ввиду отсутствия сколь-нибудь общих тем для оного. Единственное исключение – их гиперактивный дедушка неопределенного рода занятий и возраста. По моей версии – что-то около шестидесяти. Очень, блядь, радушный и настырный человек – как щенок. Периодически требует отвезти его на дачу собрать виноград. На намеки, что нам это виноград незачем, не реагирует. Когда мы случайно сталкиваемся на площадке, он постоянно что-то советует, предлагает или настоятельно рекомендует: купить картошку, помидоры и баклажаны, которые якобы буквально только что привезли из колхоза его знакомые азербайджанцы, пойти прогуляться – «погода такая хорошая – сходите прогуляйтесь», ну или просто несет откровенно бессвязную ерунду.

Мы зовем его «Маньяк».

Недавно утром он, стандартно для этого времени суток облаченный в банный халат, носки и туфли, ожидал лифт. Похоже, азербайджанцы снова привезли что-то очень необходимое. В этот момент я вышел из квартиры, и нарочито медленно, чтобы избежать совместного вояжа, закрывал дверь. Увидев меня, он улыбнулся так, будто я когда-то спас ему жизнь:

– Доброе утро.

– Доброе.

– А я за картошкой. Картошку такую хорошую привезли во двор. Не знаю, правда, чья , но очень хорошая. Кстати, вы не будете возражать, если мы как-то оформим наш подъезд?