Евгений Попов - Тихоходная барка Надежда (Рассказы)

— Нет, это мне не денег жалко, - заявил Гриша. - Хотя мне и денег жалко тоже, но в гробу я видал эти двадцать рублей, - бормотал Гриша. - Но что тот левый козел мог меня пригреть на пичках, так этого я, по совести,

ни от него, и от себя никак не ожидал. Скажи, друг, у вас в Сибири бывает такое свинство?

— У нас, Гриша, в Сибири все бывает, - сказал Саша, зевая. - У нас вон ломали на Засухина дом и там нашли

горшок с деньгами от купца Ерофеева, и через этот горшок сейчас одиннадцать человек сидят, потому что они золото не сдали, а напротив - принялись им бойко торговать, возрождая на улице Засухина капитализм. Вот так-то...

— Ух ты черт, кержачок ты мой милый, - обрадовался Гриша. - Вот за что я тебя люблю, дорогой, что вечно

у тебя, как у Швейка, есть какая-нибудь история. Хорошо мне с тобой, потому что ты еще не выродился, как эти московские стервы, падлы и бледнолицая немочь.

В стенку постучали.

— Я вас, тараканов! - прикрикнул Гриша. И продолжал: - Веришь, нет, а боятся меня - ужас! Я по местам

общего пользования в халате хожу, а им - ни-ни! Запрещаю. Нельзя, говорю! Не-лъзя! И все! Некультурно! Они меня за то же самое боятся, за что я тебя люблю. Я ж с детства по экспедициям. То у меня нож, то у меня пистолет, то я тогда медведя на веревке из Эвенкии привез, и полтора месяца он у меня отпаивался - соской, водкой, чаем.

— Медведя? - оживился Саша. - Я в Байките - аэропорту тоже там, когда ночевал, то там лазил медвежонок между коек, маленький такой, совсем с кошку. Цапнул одного дурака, он пальцами под одеялом шевелил. Тот

ему спросонья переломал хребет. Мы все проснулись, взяли гада, раскачали хорошенько и выкинули в окно. Летел вместе с рамами...

— Хребет сломал? А медвежонок что? - заинтересовался Гриша.

— Что... Подох. Он же, ему же несколько дней всего и было. А гада потом вертолетчики посадили в самолет и говорят: "Мы тебя, вонючку, административно высылаем, пошел отсюда, пока самому костыли не переломали".

— Вот же хрен какой, - опечалился Гриша. - Это ж нужно - беззащитного медведя! Стервы, есть же стервы

на белом свете! Вот Катюша моя была - это уж всем стервам была стерва! "Знаешь, милый мой, если ты - мужик, так и бери себе мужичку! И потом, если б ты меня хоть немного уважал, ты бы не вел себя как скотина". А я ее не уважал? Старуха год на полатях жила - я хоть раз возник? А то, что я пью, так я - не запойщик, я - нормальный. Пью себе да и пью. Вот так. И пошли-ка они все куда подальше...

— Стервы. Это верно, - равнодушно согласился Саша, прицеливаясь к полатям. - Не могу тебе возразить, друг,

сам неоднократно горел. Сейчас вон - еле выбрался.

— Слушай, а ты помнишь эту харю? - внезапно разгорелся Гриша. - Ты помнишь, у нас на курсе ходила одна

стерва, у ней еще ребенок был, она все всегда первая лезет сдавать и говорит: "Мне маленького кормить надо".

— Ну, - сказал Саша.

— А-а, ты ведь у нас появился на втором, так что не знаешь всех подробностей. С ней до всех этих штук ходил

несчастный этот... Клоповоз... Клоповозов, что ли, была его фамилия. Или Клопин? Не помню...

— Не важно, - сказал Саша.

— Вот. И она раз подает в студсовет на него заявление, что, дескать, тити-мити, скоро будет этот самый "маленький", а что он, дескать, не хочет жениться, хотя он был у ней "первый" и всякие такие по клеенке разводы. Прямо так все и написала в заявлении...

— Ну и дура, - сказал Саша.

— Да конечно ж, дура! - вскричал сияющий Гриша. - Потому что собрался этот студсовет, одни мужики,

и спрашивают ее эдак серьезно - опишите подробно, как это было! Ну, умора!..

— А она что? - заинтересовался Саша.

— А она опухла и говорит: "То есть как это "как"?" - "Ну, - говорят, - расскажите, как. Во сколько он к вам,

например, пришел?" - "В десять вечера", - говорит.

"Ане поздновато?" - спрашивают. А она: "У нас в общежитие до одиннадцати пускают..."

— И вы, - говорят, - до одиннадцати успели?

— Успели, - она отвечает.

— А что так быстро? - один говорит.

— Стало быть, он правила посещения общежития не нарушил? - другой говорит.

— Нет, товарищи, вы посерьезней, пожалуйста, - стучит карандашом по графину третий. - А вы не отвлекайтесь от темы. Вы лучше расскажите, как было все.

— Ну и что? - улыбался Саша.

— Да то, что она не выдержала этого перекрестного допроса и свалила не солоно хлебавши. Но... - Тут Гриша

значительно погрустнел. - Бог - не фрайер. Клоповоз в Улан-Удэ схватил какую-то заразу и совсем сошел с орбиты. Говорят, он в прошлом году помер. Или в окошко выкинулся. Хотя, может, он и не помер, и в окошко не выкинулся, но все же он с орбиты сошел, так что верховная справедливость оказалась восстановленная.