Евгений Попов: Веселие Руси [рассказы]

Published by Ardis 2901 Heather way Ann Arbor, Michigan United States of America

Жила — была тихая девочка около станции Уяр Восточно-Сибирской железной дороги. Папаша у ней оказался порядочный сукин сын и однажды сбежал в неизвестном направлении, а мама все болела, болела, побаливала. Даже ездила раз по путевке на курорт «Озеро Шира». Болела, болела да и умерла — тихо и незаметно, скромно и немучительно.

А девочка похоронила маму и поставила крест с фотографией. Мама глядела с фотографии, как живая. Девочка погоревала, распростилась с оставшейся жить неродной теткой и уехала в город.

А там она идет по улице и вдруг видит на столбе криво приклеенную бумажку:

«Пущу на квартиру адну девочку. В Покровке.»

Она и направилась по адресу, оказавшись у ловчайшей старухи сгорбленной конструкции. Старуха отобрала у ней деньги за три месяца вперед, не велела никого приводить, поздно являться и «устраивать бардаки». Сама же в первый вечер напилась «Солнцедару», поила на огород и стала зубатиться с соседкой. Соседка пустила ей в голову подсолнух. Старуха взвыла и повернулась, задрав юбки. Такое оскорбление вряд ли кто выдержит — соседка ринулась в бой, пришел участковый, составил протокол.

А девочка сначала хотела в финансово-кредитный техникум, но выяснилось, что прием туда в этом году уже законечен. Тогда она устроилась на почту и стала разносить письма, газеты, денежные переводы.

Подруг у ней не было. Она раз пошла на танцы в Политехнический институт, и там ее пригласил один длинный, лохматый. Похожий на «песняра», которые сладко и звонко поют под электроинструменты с пластинки того же названия. Звали его Вовик. Он проводил ее до ворот и стоял, и курил, и полез под лифчик, и получил отпор, и назавтра опять пришел, а старуха ей и говорит:

— Ты с этим козлом не шейся. Я по его морде вижу, что тебе от него будет раззор.

— Да я и не думаю ни о чем таком, — сказала девочка.

— А ты думай, не думай, а будешь с ним шиться, так и будет тебе от него раззор, — настаивала старуха.

Но девочка ей не верила. Они ходили на танцы, в кино, дважды он приводил ее к себе, где сильно приставал. Но в первый раз помешал его папа. Щелкнул дверным замком и бодро крикнул в глубину громадной квартиры:

— Эгей! Люди! Кормилец с заседания пришел, голодный, как сорок тысяч волков!

А во второй — девочка сама в последнюю секунду вырвалась и убежала. Вовик остался лежать злой и крыл ее вдогонку последними словами. Но на следующий день они снова встретились.

Ну и вскоре она как-то очень даже незаметно для себя допустила лишнее, а через месяц ее и вырвало во дворе, в присутствии старухи.

— Колбасы я налопалась ливерной, — сказала девочка.

А старуха глядела пристально.

— Как бы тебя, однако, на солененькое да на известочку не потянуло от такой колбасы, — сказала старуха.

Девочка-то и не поняла — к чему это она, а потом поняла.

Она тогда пошла к Вовику, и дверь ей открыла Вовикова мама.

— Здравствуйте, — сказала девочка. — Мне Володю можно?

— Нету Володи, — ответила мама, неприязненно глядя на девочку.

— А где его искать? — спросила девочка.

— А нечего его искать, — ответила мама. — Ходят, ходят — надоели! Надо будет — он сам тебя найдет. Нечего его от занятий отвлекать. У него сессия на носу!

И захлопнула дверь. А девочка отошла к стенке, ковырнула ногтем штукатурку и стала ждать. Но Вовик не пришел. В подъезд заходили другие люди: катили коляски, несли свертки, сумки, пакеты. Здоровались, смеялись. А Вовика все не было. Девочка пошла домой.

А Вовика все не было. Девочка раз видела его через стекло. Он ехал на задней площадке трамвая и что-то объяснял, жестикулируя, своим друзьям. Он рассеянно скользнул взглядом и, наверное, на самом деле не заметили девочку.

А она шла в номерную баню. Она купил за 35 копеек билет и зашла в душевую кабину. Она вынула карманное зеркальце и стала смотреть свой живот. Живот точно стал выпуклый. Девочка повернула кран. Звонко лилась вода из-под потолка. Девочка заплакала.

А как-то она встретила Вовиного отца. Высокий, еще выше, чем сам Вовик, плечистый, стриженный под полубокс папа вышел из машины, размахивая портфелем.

— Привет, кнопка! — обрадовался он. — Что не заходишь? Или с Вовкой поссорилась, с оболтусом?

— Да нет, — сказала девочка.

— А что такая квелая? Круги под глазами?