Владимир Рынкевич - Пальмовые листья

– Значит, столько-то там тысяч лет до тебя все жили противоестественной жизнью, а ты начнешь настоящую?

– По-твоему, без стрельбы не прожить? Тебе нравится? Стреляй!

– Ты думаешь, мне на фронте нравилось стрелять? - Это было давно.

– А теперь всеобщий мир и благоденствие?

– Во всяком случае, для меня. И для всех нормальных людей, которые хотят наслаждаться, а не стрелять.

Мы могли еще долго сидеть, но Мерцаев замолчал, поскучнел и заспешил уходить: заниматься, мол, надо. На улице он сказал мне:

– Вот потому я и отказался от науки. Мне не место там, где прячутся в тишину, где творчество подменяют приспособленчеством. Я не могу быть с теми, кто бросает позицию, когда наступают танки.

– Но сейчас не война.

– И ты тоже? Благоденствия общего захотел? Все забыл? Начитался своих журнальчиков?

– О чем ты? Что я забыл? - Забыл, что ты человек…

Вечером, накануне выпускного праздника, капитан Мерцаев одиноко скучал в общежитии, когда неожиданно появился Левка Тучинский. Как выяснилось, он искал меня, но я посвятил тот вечер личной жизни. Тучинский помялся и нерешительно обратился к капитану:

– Только на тебя надежда, Саша.

С таким выражением лица Левка обычно просил денег взаймы. «Отдам завтра,- твердо обещал он, а потом, тяжело вздохнув, добавлял: - Или послезавтра». Надо ли говорить, что отдавал он долг примерно через год, да и то не всегда?

И теперь Мерцаев спросил, усмехаясь:

– Отдашь завтра? Или послезавтра?

– Деньги мне не нужны.

– Чем же тебе помочь? Полупроводнички ты, говорят, защитил блестяще?

– Мне нужно решить одну проблему. В общем, я тебе потом расскажу. А сейчас у меня к тебе просьба. Ты ведь знаешь, где живет Светка?

– Как же! Бывал!

– Понимаешь, Саш… Надо, чтобы, ты ночью взял такси и ровно в три часа подъехал бы к дому. Я выйду ровно в три…

Мерцаев сел на кровати и с любопытством вгляделся в Левкино лицо: лоб в глубоких, чуть ли не старческих морщинах, уклончивый, прячущийся взгляд круглых помутневших глаз.

– Дробь, как говорят моряки? - спросил капитан.

– Я тебе потом все расскажу.

– Обделывай свои делишки сам.

В эту ночь оборвалось счастье Светланы. Она сладко спала, успокоенная Левкиными ласками, и ни сном ни духом не чувствовала, что ее возлюбленный, трусливо оглядываясь, наспех собирает чемодан, напяливает брюки и крадется к дверям.

Утром я был несказанно удивлен, увидев на давно пустующей кровати Левку Тучинского. Проснувшись, он лежал, направив в потолок курносый нос.

– С детства люблю поваляться,- сказал он, довольно позевывая и потягиваясь.

– Особенно одному хорошо. Да, Левк?- спросил Мерцаев.

– Ну…

И сразу округлились Левкины глаза.

– Как это там у Вертинского? - продолжал подшучивать капитан.-«Как хорошо без женщин, без их невинных, слишком честных глаз…»

– Там дальше еще интереснее,- включился в игру Левка.-«Как хорошо с приятелем вдвоем сидеть и пить простой шотландский виски…»

И мы решили по случаю праздничного дня выпуска позавтракать «по-человечески», но в этот момент в. комнату вошел дежурный и сказал, что старшего лейтенанта Тучинского вызывают на выход.

Левка струсил отчаянно, побледнел, заметался, ища какого-нибудь укрытия.

– Это она,- промямлил он обреченно.- Выручайте, ребята.

Выяснять отношения на выход пошел капитан Мерцаев.

– Все-таки чем армия хороша, так это тем, что в расположение части не пускают посторонних,- с выстраданной убежденностью сказал Левка.

Капитан вернулся и успокоил Тучинского: приходила не Светлана, а ее мать, горестно сообщившая, что дочка лежит пластом, истерически рыдает и выкрикивает, что не поднимется, пока к ней не приведут Левку. «А сегодня премьера»,- озабоченно напомнила старушка.

– Ты же разрушаешь культуру,-издевался капитан.- Представляешь, что будет, если из-за тебя сорвется премьера нового спектакля, необходимого советскому зрителю? Разбираться будет Москва. И у нас выпускной вечер отменят. А? Ребят? Не смешно.

– У нее дублерша есть,- серьезно ответил Тучинский: в минуты тревоги он терял чувство юмора.

– Не в этом дело,- не унимался капитан.- Как ты не понимаешь простых вещей? Все равно будут разбирать причину творческого срыва известной актрисы. К талантам-то нынче знаешь как относятся.

– Зря я с ней спутался, - вздыхал Левка.- Знал ведь, что всегда надо выбирать которую похуже, попроще… Тебе, Сашк, хорошо. Твоя Ольга не пойдет жаловаться. Что ж мне теперь?