Марк Салливан - Под алыми небесами

Он подобрал горсть мелких камушков и бросил их все сразу, подумав, что большой беды от этого не будет. Прошли десять секунд, потом еще десять. Он уже собирался уходить, когда услышал, как открывается створка окна.

– Анна! – тихонько позвал он.

– Пино? – так же тихо отозвалась она.

– Впусти меня через черный ход.

– Генерал и Долли еще здесь, – ответила она с сомнением в голосе.

– Мы тихонько.

После долгой паузы она сказала:

– Дай мне минуту.

Она открыла дверь черного хода, и они на цыпочках поднялись на третий этаж. Наконец они оказались в ее спальне.

– Я хочу есть, – прошептал Пино.

Она открыла дверь своей комнаты, втолкнула его внутрь и прошептала:

– Найду тебе что-нибудь, но ты не должен отсюда выходить. И сиди тихо.

Она вскоре появилась с остатками свиной рульки и жаренной в масле лапши – любимого блюда генерала. Пино съел все при свете свечи. Анна сидела на кровати, потягивала вино и смотрела, как он ест.

– Ну, теперь у меня в животе сплошное счастье, – сказал он, закончив.

– Это хорошо, – сказала Анна. – Я поборница счастья, если ты не знаешь. На самом деле мне ничего другого и не нужно – только счастье каждый день моей жизни. Иногда счастье само приходит к нам. Но обычно его нужно искать. Где-то я читала об этом.

– И это все, что тебе надо? Счастье?

– А что может быть лучше?

– И как ты находишь счастье?

Анна подумала, потом сказала:

– Нужно сначала посмотреть, какие блага у тебя есть прямо сейчас, здесь. Когда найдешь, радуешься.

– То же самое говорит отец Ре, – сказал Пино. – Он говорит, нужно быть благодарным за каждый день, пусть даже и плохой. И не терять веры в Господа и в лучшее завтра.

Анна улыбнулась:

– С первой частью согласна. А про вторую не знаю.

– Почему?

– Я столько раз разочаровывалась, ожидая лучшего завтра, – ответила она и поцеловала его. Он обнял ее и поцеловал еще раз.

Потом они услышали спор за стеной – Лейерс и Долли.

– О чем они спорят? – прошептал Пино.

– О том же, о чем и всегда. О его жене в Берлине. А теперь тебе пора, Пино.

– Уже?

– Пора-пора, – сказала она. Поцеловала его и улыбнулась.

1 сентября 1944 года британская армия прорвала несколько слабых звеньев обороны в Готской линии на клешнеподобных хребтах к северу от Ареццо, потом повернула к Адриатическому побережью. Шли ожесточенные бои, самые кровопролитные в Италии после Монте-Кассино и Анцио. Союзники обрушили более миллиона снарядов на оборонительные сооружения, отделявшие их от прибрежного города Римини.

Девять жестоких дней спустя армия США выдавила нацистов с нагорья у перевала Джиого, а британцы усилили нажим на восточной оконечности Готской линии. Союзники продвигались на север, пытаясь взять в клещи Десятую немецкую армию, прежде чем она успеет перегруппироваться.

Пино и Лейерс отправились на возвышенность близ Торраччии, откуда они видели обстрел города Кориано и мощных немецких оборонительных сооружений вокруг него. Перед атакой наземных сил по городу было выпущено более семисот тяжелых снарядов. После двух дней кровавых рукопашных боев Кориано пал.

Союзники за две недели потеряли четырнадцать тысяч человек, а немцы – шестнадцать тысяч. Несмотря на большие потери, немецкие танковые и пехотные дивизии смогли отступить, перегруппироваться и занять новые оборонительные рубежи к северу и северо-западу. Остальная часть Готской линии Лейерса устояла. Даже при наличии той информации, что союзники получили от Пино, их продвижение на север снова застопорилось, поскольку немалая часть формирований и боеприпасов была переправлена во Францию и на Западный фронт.

Позднее в том месяце в Милане забастовали рабочие. Некоторые повредили станки и оставили свои рабочие места. Производство танков остановилось.

Генерал Лейерс целые дни проводил, пытаясь заново запустить производство, но к концу октября ему сообщили, что собирается бастовать завод «Фиат» в предместье Турина. Они отправились туда. Пино выступал переводчиком во время переговоров генерала с администрацией «Фиата» в помещении над сборочной линией, которая работала, но медленно. Атмосфера на переговорах была грозовая.

– Мне нужно больше грузовиков, – сказал Лейерс. – Больше бронированных автомобилей и больше запасных частей.

Калабрезе, директор завода, толстый, сильно потеющий человек в деловом костюме, не побоялся возразить генералу.