Марк Салливан - Под алыми небесами

Пино украдкой взглянул на Лейерса и ответил сам себе: «Я не знаю, кто ты, но теперь я точно знаю, на кого ты работаешь».

Не успел он подумать об этом, как его слух вроде бы уловил у них за спиной звук более мощного двигателя. Он посмотрел в зеркало заднего вида, но не увидел никаких щелевых полос света, которые говорили бы о догоняющей их машине. Звук становился все громче.

Пино посмотрел еще раз, увидел генерала Лейерса, поворачивающего голову, потом что-то за ним, что-то большое над деревьями. В свете луны показались крылья и нос истребителя. Его двигатель ревел все громче, и летчик явно выбрал их своей целью.

Пино нажал на педаль тормоза всех шести колес «даймлера». Машину слегка занесло. Истребитель пролетел над ними, словно тень ночной птицы, и пилот с опозданием нажал на гашетку своего пулемета – пули вспахали дорогу перед машиной, ушедшей в занос.

Стрельба смолкла. Истребитель набрал высоту и, развернувшись слева от Пино, исчез за вершинами деревьев.

– Держитесь, mon général! – вскричал Пино и включил заднюю передачу.

Он сдал назад, выкрутил колесо вправо, переключил раздаточную коробку на более низкие обороты, потом включил первую передачу, выключил фары и нажал педаль газа.

«Даймлер» спустился в канаву на другой стороне между двумя деревьями и выехал на недавно вспаханное поле. Пино рванулся вперед к группке из нескольких деревьев, остановился и выключил зажигание.

– Как вы?.. – начал Лейерс испуганным голосом. – Что вы?..

– Слушайте, – прошептал Пино. – Он возвращается.

Истребитель зашел на цель так же, как и в первый раз – с запада, словно собираясь атаковать машину сзади и уничтожить ее. Сквозь ветки деревьев Пино видел самолет несколько секунд, а потом большая серебряная птица пролетела мимо и дальше вдоль шоссе на фоне самой редкой из лун.

Пино разглядел белое кольцо на фюзеляже и сказал:

– Британец.

– Это «спитфайер», – сказал Лейерс. – Вооружен пулеметами «браунинг» калибра ноль триста три.

Пино завел «даймлер», подождал, прислушиваясь и оглядываясь. Теперь истребитель, сделав более крутой разворот, возвращался почти над верхушками деревьев и находился в шестистах метрах от них.

– Он знает, что мы где-то здесь, – сказал Пино и тут же понял, что луна высвечивает капот и лобовое стекло машины.

Он включил передачу, попытался спрятать перед машины в зарослях кустов у лесополосы и остановился, когда самолет находился в двухстах метрах от них. Пино пригнул голову, почувствовал, что истребитель пролетел над ними, и газанул с места.

«Даймлер», набирая скорость, вгрызаясь колесами в землю, прошел по вспаханному полю, как каток, оставляя после себя ровную поверхность. Пино оглядывался, думая, пойдет ли самолет в атаку еще раз. У дальнего угла поля он остановился среди другой группы деревьев капотом в сторону обочины дороги.

Он снова заглушил двигатель и прислушался. Звук самолета удалялся, затихая вдали. Генерал Лейерс рассмеялся, потом хлопнул Пино по плечу.

– Вы прирожденный игрок в кошки-мышки! – сказал он. – Я бы ни до чего такого и не додумался, даже если бы в меня не стреляли.

– Merci, mon général! – сказал Пино.

Он завел двигатель и снова поехал на восток.

Но вскоре он почувствовал, что внутренние противоречия не дают ему покоя. Он сам же приходил в ужас оттого, что генеральская похвала снова привела его в восторженное состояние. Ведь он продемонстрировал смекалку и мастерство, разве нет? Он явно перехитрил британского летчика и получил от этого удовольствие.

Двадцать минут спустя они были на вершине холма, а перед ними всходила полная луна. Вынырнув из ночного неба, «спитфайер» пересек лик луны и пошел в атаку прямо на них. Пино снова ударил по тормозам, и все шесть колес «даймлера» заскрежетали в заносе.

– Бегите, mon général!

Еще до остановки машины Пино распахнул дверцу, сделал большой неловкий прыжок и нырнул в канаву в тот самый момент, когда застучали пулеметы «спитфайера» и пули зацокали по щебню дороги.

Пино приземлился в канаве, дыхание у него перехватило, он услышал удары пуль по металлу, звон разбитого стекла. Осколки полетели ему на спину, он свернулся, защищая голову и с трудом глотая воздух.

Потом стрельба прекратилась и «спитфайер» улетел на запад.

Когда звук самолета превратился в далекое жужжание и дышать стало легче, Пино прошептал в темноту: