Марк Салливан - Под алыми небесами

Отец и дядя безмолвно показали ему, чтобы он поставил свои вещи и шел за ними. Они прошли через застекленные двери на террасу на крыше. На востоке в небо врезались шпили собора. Дядя Альберт сказал:

– Здесь можно говорить.

– Почему немцы на площадке под нами? – спросил Пино.

Отец показал ему на антенну, установленную чуть ниже них на стене террасы.

– Это антенна коротковолнового приемника, расположенного в квартире под нами. Прежнего владельца – дантиста – немцы выкинули в феврале. Туда пришли рабочие и целиком все перестроили. Насколько нам известно, там останавливаются важные нацисты, приезжающие в Милан. Если приедет Гитлер, он тоже остановится там.

– Этажом ниже нас? – обескураженно спросил Пино.

– Это новый и опасный мир, Пино, – сказал дядя Альберт. – В особенности для тебя.

– Поэтому мы и вызвали тебя домой, – сказал отец, прежде чем Пино успел сказать что-либо. – Тебе меньше чем через двадцать дней исполнится восемнадцать лет, а это означает, что ты подлежишь призыву.

Пино поморщился:

– И?..

– Если ты дождешься призыва, тебя заберут в армию Муссолини.

– Всех новобранцев немцы отправляют на русский фронт, – сказал Микеле, заламывая руки. – Ты станешь пушечным мясом. Ты умрешь, и мы не можем этого допустить, когда война так близка к завершению.

Война близилась к завершению. Пино знал это. Он только вчера слышал по приемнику, который оставил у отца Ре, что союзники снова ведут сражение за Монте-Кассино, монастырь на скале, куда немцы подняли крупнокалиберную артиллерию. В конечном счете монастырь и гарнизон были уничтожены бомбардировками. Как и городок внизу. Союзники были готовы начать прорыв по всей линии укреплений Густава к югу от Рима.

– И что я должен делать? – спросил Пино. – Спрятаться? Тогда мне лучше оставаться в «Каса Альпина», пока союзники не прогонят немцев.

Отец отрицательно покачал головой:

– Призывная комиссия уже начала искать тебя. Они знали, что ты там. Через несколько дней после твоего дня рождения кто-нибудь явится в «Каса Альпина» и заберет тебя.

– И что же я должен делать? – еще раз спросил Пино.

– Мы хотим, чтобы ты завербовался на военную службу, – сказал дядя Альберт. – Если ты завербуешься, мы сможем устроить тебя в такое место, где тебе не будет грозить опасность.

– В Сало?

Его отец и дядя переглянулись, потом отец ответил:

– Нет, у немцев.

В животе у Пино похолодело.

– Работать у нацистов? Носить свастику? Нет. Никогда.

– Пино, – начал отец. – Это…

– Ты знаешь, чем я занимался последние шесть месяцев? – сердито спросил Пино. – Я переводил евреев и других беженцев через Гропперу в Швейцарию, они бежали от нацистов, от подонков, которые расстреливают из автоматов ни в чем не повинных людей! Я никогда не буду служить у них.

На несколько мгновений наступила тишина. Отец и дядя разглядывали его. Наконец дядя Альберт сказал:

– Ты изменился, Пино. Ты не только выглядишь мужчиной, но и рассуждаешь, как мужчина. Поэтому я тебе говорю: если ты сам не убежишь в Швейцарию и не пересидишь там войну, тебя так или иначе призовут в армию. Первый вариант: ты будешь ждать призыва. После трех недель подготовки тебя отправят на север сражаться с Советами, а там смертность среди итальянских новобранцев достигает пятидесяти процентов. А это означает, что шансов дожить до девятнадцатилетия у тебя пятьдесят на пятьдесят.

Пино хотел было возразить, но дядя поднял руку:

– Я не закончил. Второй вариант: один мой знакомый определит тебя в немецкую армию, в подразделение, которое называется «Организация Тодта» [13] « Организация Тодта» ( нем . Organisation Todt) – военно-строительная организация, действовавшая в Германии во времена Третьего рейха. Организация названа А. Гитлером по имени Фрица Тодта, возглавившего ее в 1938 г. , или «ОТ». Они не сражаются. Они строят. Ты будешь в безопасности и, возможно, научишься кое-чему.

– Я хочу сражаться с немцами, а не работать на них.

– Это просто мера предосторожности, – сказал отец. – Ты сам сказал, что война вскоре закончится. Возможно, ты дальше лагеря для новобранцев и не попадешь.

– А что я скажу людям?

– Никто не узнает, – сказал дядя Альберт. – Мы всем будем говорить, что ты все еще в Альпах у отца Ре.

Пино ничего не сказал. Он чувствовал логику в словах отца, но от такой логики у него во рту появился неприятный вкус. Никакое это не Сопротивление. Это симуляция, отлынивание, трусость.