Леонид Нетребо - Кокон для Стены Плача

Этот драматург тоже шел по нарастающей, сразу при этом обозначив цену вопроса, ниже которой опускаться не намерен.

Видимо, я «более-менее». Не социальным положением, а как человек, не знающий и не признающий или, точнее, не успевший признать новых понятий, ставших, по сути, законами. Человек, переживший смуту на краю света. С детства не привыкший бояться, и с этим вошедший в непугливый уже возраст, одинокий. Как дикарь: погрози ему пистолетом, а он спросит: что это за палка? Примерно так я смоделировал его мысли обо мне. И дальнейшие слова Пана подтвердили мои предположения.

— Давай подойдём к этому вопросу ответственно. Да-да, не улыбайся раньше времени. Если что с ней случиться, всё на нашей совести. Ты готов на себя это вешать? Оно тебе надо? А я — готов. Ничего доказывать не буду, только скажу, что исключительно со мной ей и было хорошо, исключительно! Нашла, что искала всю жизнь. Но тот ведь, покойник, нашел, как отомстить. Как в том кино: так не доставайся ж ты никому! Знаешь, я ведь ее из петли вынул, когда он себе ласты склеил. Она жива, можно сказать, благодаря мне. Ты бы ее видел тогда, в первом шоке. Смерть ходячая. У нее все болячки открылись. Она и сейчас в шоке. Всё, что делает, говорит сейчас, может, в любви тебе признается, подмахивает с восторгами, ахает, всё это шок и притворство. Если ты воспринимаешь ее за чистую монету, то ты… не совсем умный. А я по твоим глазам вижу, что в остальном по жизни не дурак. Значит, делай вывод. Чтобы потом не оказаться в роли ее…, ну, ты понял, кого. О них или хорошо, или ничего.

— Я понимаю, ты корефан ее мужа, или там одноклассник или типа этого, короче, мне наплевать — кто. Это не главное. У него было много друзей, а где они? Эти так называемые друзья на меня и глаз от страха не поднимут, овцы. Ей просто повезло с тобой. А может, вам обоим не повезло. У тебя чувства самосохранения нет. Вернее, подозреваю, оно еще то, от той страны, которой тю-тю. Ты сохранился на своем Севере. Есть такой старый фильм — «Замороженный». Я знаю, что говорю, плавали, видели. Там все уклонились, спаслось от нашего бардака, который мы здесь пережили с этой Перестройкой. У тебя ручки белые, а у меня, вот, грязные, в ружейной смазке. И эта грязь — только та, что на виду, то есть не самая грязная грязь. У вас там социализм еще скрипел, а у нас уже капитализм рычал.

— Мы тут всё уже поделили, без тебя, извини. Что моё, то моё, понятно? Я всё это заслужил, заработал, отобрал, вырвал, как волк, выгрыз с говном и кровью — думай, что хочешь, — короче, заимел по тем, по тем, понимаешь ты, законам. У меня на теле зашитых дырок больше, чем у тебя… естественных. И эти зашитые дырки — мои права, мои корочки, мои документы, которые дают такой мандат, который тебе ни на каких северах не заработать. Поэтому я — инспектор, а ты водила без прав. И эта «машка», по моему мандату — моя, а не ее мужа-придурка, и тем более не твоя.

— Она не к тебе ведь ушла. Ты до сих пор это что ли не понял? Это она, как бы, к нему… Совесть заела. Поскольку его физически нет, то к… Ну, ты понял. Да ты ее и не потянул бы. Конечно, у тебя на жизнь есть — квартира, машина… Свозишь ее в Турцию, Египет… Ну? Это, я повторяю, по тем, прошлым меркам, было бы супер, ништяк, а сейчас — ерунда, для чумазых. Я не хочу тебя оскорблять, но факт, что есть аристократия, а есть плебс. Ты и твой уже дохлый друг — понял, кто вы?.. О, пардон, мертвый, конечно, а не дохлый, пардон. Говорят, ты какой-то там свободный корреспондент, фрилансер, блуждающий форвард, хэх! Это раньше, если из газеты, то — о! все на задних лапках. А сейчас… тьфу! За что заплатят, то и напишешь. А, не нравится? Попал!..

— Ладно. Давай так. Я тебе грозить не буду, если все по-хорошему. Если бы мы были равны, то — да, я бы разговаривал по-другому. Но ты не мой уровень. По идее, не я с тобой должен и разговаривать-то, не я лично. Просто чисто себя вспоминаю — таким же, как ты, был когда-то… Институт тоже кончал. Чисто поэтому тебе столько личного внимания. А теперь, давай, будь здоров, пока! О, пардон, забыл! Что-нибудь существенное предложить. Извини, зажрался, буржуй. Вискарь, конина? Волки ведь траву не едят! Нет? Маринке привет. Передай, типа, хватит дурить, я не злопамятный, пусть считает, что ничего не было, и тебя в природе не существует… не существовало. Извини, времени у вас немного.

В приемной секретарь лишь слега привстал и кивнул на прощание. Нет, спина у него не гнётся. Не слуга?..

Пан дал нам время, и оно быстро прошло.

В одно мирное дождливое утро, когда мы с Мариной выезжали на машине из моего двора, мимо проехал мотоциклист: всё, что моя новая подруга успела разглядеть, выскочив из салона, — тонкий человек в шлеме…