Юрий Рытхэу: Cкитания Анны Одинцовой

Танат пытался отговорить ее от поездки в тундру.

— Я представить себе не могу, как ты сможешь жить в яранге…

— А ты — представь! Хочешь, поедем вместе?

— Но я же собираюсь учиться дальше, — усмехнулся Танат. — В Анадырском педагогическом училище. Нас там уже ждут.

— Далось тебе это педагогическое училище! Ты подумай сам: вольный человек тундры, сильный, свободный мужчина — и будет утирать носы сопливым детишкам!

— Я же буду учителем! — возмущенно заявил Танат. — А может быть, после училища поеду в Ленинград, в университет. Наш директор Беликов говорит, что там открылся Северный факультет.

— А в тундру обратно не хочется? Даже со мной?

— Как это — с тобой?

— А ты женись на мне!

Анна смотрела своими сияющими собственным светом глазами, и от выступившего румянца ее лицо стало еще темнее. Похоже, она сама не ожидала, что эти слова вдруг слетят с ее уст. Первая мысль, пронзившая мозг Таната: а как же Катя Тонто, нареченная невеста? Но эту мысль тотчас затопила огромная волна нежности.

— Это так неожиданно, — растерянно пробормотал пришедший в себя Танат. — Разве такое бывает в жизни?

— Как видишь — бывает.

— Мне кажется, что все это снится и я вот-вот проснусь.

Анна поцеловала его снова. На этот раз поцелуй был долгий, как сладкая боль в нарывающей ране.

— Ну, теперь проснулся? — в ее голосе звучал веселый задор.

— Но все-таки… Надо посоветоваться хотя бы с директором школы Беликовым, — растерянно пробормотал Танат.

Анна так хохотала, что из ее глаз потоком хлынули слезы, она сгибалась, выпрямлялась и все никак не могла остановиться.

— Тебе уже восемнадцать лет! Ты можешь отвечать сам за себя и решать тоже, — уже всерьез произнесла девушка. Потом неуверенно спросила:

— А может быть, ты не хочешь? Может, ты кого-то любишь?

— Как тебя — никого! — твердо сказал Танат. — Ты мне очень нравишься. Только я не умею, как сказать…

— Ты говори, не таи… Между нами должно быть все ясно.

Запинаясь, волнуясь, Танат рассказал о Кате. Внимательно выслушав, Анна спросила:

— А ты жил с ней как с женщиной, как со мной?

— Нет еще, не успел…

— Ты с ней не спал?

— Спал, но не трогал ее.

— Это запрещено?

— Не запрещено, но не принято.

Анна чуть не сказала вслух, что в научной литературе, в частности в книге Маргарет Миид, утверждается совершенно противоположное, но вовремя сдержалась.

— Ну, вот и хорошо… Но готов ли ты отказаться от поездки в Анадырское педагогическое училище?

— Готов! — ответил он.

Новость о намерении Таната жениться на Анне Одинцовой взбудоражила весь Уэлен от полярной станции до малочисленного педагогического коллектива школы. Причем местные жители отнеслись ко всему случившемуся гораздо спокойнее, чем приезжие русские. Наоборот, многие сородичи даже с гордостью заявляли, что вот их соплеменник заарканил самую красивую девушку, не все только тангитанам брать в жены лучших местных девушек. С ними долго разговаривал директор школы Беликов. Он умолял девушку не портить будущее молодому, подающему большие надежды парню. Просил хотя бы подождать приезда из тундры отца.

— Мы сами туда отправляемся как можно скорее, — заявила Анна.

— Вы не знаете, что такое жизнь в тундровой яранге. Мне-то вы можете поверить: я провел пять лет, кочуя с оленеводами, — сказал Беликов.

— Но раз вы смогли, то почему сомневаетесь в том, что и я смогу выдержать такую жизнь? — усмехнулась Анна.

— Потому что вы — женщина.

— Насколько мне известно, в тундре живут не только мужчины.

— Но чаучуванские [10] Женщины, принадлежащие к кочевому племени чукотского народа. женщины привыкали к такому быту с самого рождения…

— Если они смогли, значит, и я смогу, — решительно заявила Анна. — Конечно, я представляю все трудности, но ведь я там буду не одна и рядом будет мой любимый. — И она с нежностью посмотрела на молчавшего молодого мужа.

Анна держалась молодцом, отвергала все сомнения и даже упреки в том, что она окрутила наивного, неопытного мальчика. Эти рассуждения, которые, не стесняясь, высказывали вслух жены приезжих русских, обижали и оскорбляли Таната, и он тоже склонялся к тому, чтобы поскорей уехать из Уэлена в отцовское стойбище. Оно располагалось на водоразделе между Колючинской [11] Обширный залив на северном берегу Чукотского полуострова. губой и Курупкинскими [12] Плато в срединной части Чукотского полуострова. высотами.