Норман Льюис - Бегство от мрачного экватора. Голоса старого моря

Дон Альберто считал, что деньги здесь ни при чем.

Раньше — он это хорошо помнит — людям жилось куда хуже, чем сейчас, и помещики, чтобы поубавить аппетит поденщиков, выпекали для них хлеб пополам глиной. Он и сейчас подмешивает в тесто сосновую хвою — уж больно они привыкли к ее запаху. В старые времена в деревнях вроде Фароля все жили в нищете и тем не менее вступали в брак — и что в этом было неправильного? Неужели не ясно, что бедняк чище душой, чем богач? Разве Христос и его апостолы не были бедняками?

Священника, казалось, смутило направление, которое принял спор, но он согласился, что в наше время богачи — народ довольно безнравственный. Да-да, сказал дон Альберто, все они — спекулянты, наживающиеся народных бедствиях, и священник согласился: «Да, мы стали нацией спекулянтов».

Дон Игнасио решил посоветоваться с доном Альберто, что следует предпринять для оживления ежегодного фарольского праздника, который будут справлять недели через две. Они согласились, что проходит он очень вяло, и раз уж решили пригласить сортовских, то нужно все сделать так, чтобы они были уверены, что их здесь ждут развлечения.

В Сорте дон Альберто попытался подправить праздник кануна Иванова дня, но без полного успеха.

Проведя изыскания, он узнал, что не так давно, лет пятьдесят назад, в деревнях существовал обычай: мальчишки гонялись за девчонками, хлеща их по ногам пучками горящих прутьев. Невозможно сказать, почему, но никто при этом не страдал, как и тогда, когда на Иванов день парни и девушки разгуливали босиком по тлеющим углям — обычай, распространенный повсюду. Однако возродить в Сорте этот ритуал не удалось — волшебство не сработало, и несколько девчонок получили легкие ожоги. «Что-то тут не так, — высказал предположение дон Альберто. — Мы потеряли веру. Мы уже не верим в себя, как верили раньше».

Они сошлись на том, что фарольский праздник в его нынешнем виде донельзя скучен, но ничто не мешает сделать его повеселее — в этом они были уверены. Они были полны замыслов.

— Фейерверк, — сказал дон Альберто, — вот что привлечет народ.

— Вы правы, как всегда. Только бы достать все необходимое и вовремя получить разрешение, — согласился дон Игнасио.

— Праздничное шествие, карнавал — за лучшие костюмы будем давать призы, демонстрация картин, бесплатное вино, танцы на улице.

— Хорошо бы пригласить цирк. Клоун, бородатая женщина. Гонки по вертикальной стене. Детям вход бесплатный. Недавно вблизи Ампуриаса — я там изучаю виллу третьего века — открылся маленький цирк.

Я бы смог с ними переговорить.

— Было бы очень хорошо, если б вы это сделали, — сказал дон Альберто, — Мы им устроим такой праздник, какого в этой деревне не видывали.

Вечером я рассказал об этих планах Себастьяну, и он расхохотался:

— Да они оба рехнулись. Вот подожди и увидишь, что дальше будет.

При изучении истории Кошачьей и Собачьей деревень всплыли удивительные факты. Во всем они разительно отличались друг от друга — и по духу, и по характеру жителей, но при всем при том их обычаи не имели ничего общего с обычаями всей остальной Испании, окружающей их, и они, похоже, мало что о ней знали. Жители обеих деревень ощущали свою изолированность, но могли объяснить ее лишь естественной оторванностью от мира, с которым их связывала длинная, извилистая и крутая, немощеная дорога; зимой она часто становилась непроезжей.

От них скрывали — и дон Альберто хладнокровно с этим согласился, — что изоляция никоим образом не была случайной: создать ее задумали предки дона Альберто, вступив в сговор с тремя другими знатными родами, владельцами пробковых лесов; два семейства сгинули, оставив на память о себе лишь три развалившихся особняка на окраине Фароля.

Все эти династии разбогатели в начале прошлого века; тогда сырье для семи фабрик по производству пробки поставляли из Португалии. Пробка местных сортов — товар высшего класса — выпускалась миллионами штук и шла во Францию, в район производства шампанского. Изобретение металлических крышек для бутылок в один день положило конец эпохе процветания.

Дои Альберто — а по другому поводу и дон Игнасио — привели описание небольшого феодального анклава: он был отрезан от внешнего мира, и здесь воспроизводился покорный рабочий скот, защищенный от влияния подрывных элементов. Лишь упорных и отважных путников не пугала кошмарная дорога, где нельзя было построить мостов через горные потоки.