Вальдемар Лысяк - Цена

Редактор Кристиан Клос, которому вскоре должно было исполниться шестьдесят, но который выглядел намного моложе, благодаря помадам, кремам, пудрам, краскам и утренней гимнастике. Тонюсенькие усики танцоров танго и провинциальных парикмахеров могли бы говорить про тупость их владельца, но это было мнение ошибочное, ибо Клос, закончивший исторический факультет львовского универа, обладал довольно сносным уровнем эрудиции. Эти убийственные усики и столь же убийственный пробор таких же черных волос служили для привлечения дам, которым редактор мстил за то, что в свое время его бросила любимая супруга. В один прекрасный день она провела с ним краткую беседу, в течение которой он узнал правду о жизни, после чего она вышла и уже не вернулась, а он регулярно скорбел и боролся с убегающим временем умножением сексуальных триумфов.

Магистр Зыгмунт Брусь, аптекарь, фармацевт по призванию, а по любви еще и бабник, но который грешную свою жизнь начал по-божески, только лишь сделавшись безутешным вдовцом. Своим сожительницам он посылал букеты роз, едва помещавшиеся в дверях, и относился к этим дамам намного деликатнее, чем редактор Клос - без эпитетов и боксерского рукоприкладства. У него все время были проблемы с болезнями в результате чрезмерного увлечения чудесными лекарствами, знатоком и продавцом которых он был. Свою профессию он унаследовал от деда и отца, с любовью, точно так же, как венецианский дож венчается с Адриатикой, как Папа - с Церковью, как Возлюбленный обладает Возлюбленной в "Песне Песней", как альпинист заключает брак с горами, ныряльщик - с глубинами, а цыган - со своей скрипкой на не имеющей конца дороге.

Ромуальд Кортонь, директор кинотеатра в Руднике, по образованию театровед, а по политическим убеждениям и по партийной принадлежности - эндек (член Национал-Демократической партии). Физических недугов у Кортоня было мало - ну разве что если считать недугом плоскостопие и веснушки, за то психических - масса, причем, ежедневных, вызванных борьбой за победу национальной идеи. Перед водой такая победа не осуществилась, поскольку " социал " Пилсудский затмил националиста Дмовского, а во время оккупации победа тоже как-то запаздывала, ведь, кроме немцев эндекам палки в колеса вставляли и партнеры-конкуренты, то есть, Армия Кракова. Резидент партизанского движения националистов (NSZ - Национальных Вооруженных Сил) в Руднике, ротмистр Кортонь, будучи стойким патриотом, считал, что хотя в Польше проживает столько же глупцов, как и в каждой другой стране, но иностранные глупцы это беспросветные дураки, поскольку польский болван имеет в крови щепотку врожденного шовинизма, так что, когда он массово прийдет в себя - национальная идея тут же победит.

Доктор Богуслав Хануш, заместитель главного врача городской больницы. Человек этот, когда носил белый халат, то импонировал деловитостью и энергией, но вот одетый "по-гражданскому", в костюм, домашний халат или пальто, казался мямлей, хотя сохранял внутри (правда, несколько в сонливом состоянии) ясный и острый ум, а так же способность (или же готовность к такой способности) к глубокому анализу и тонкой формулировке очень метких выводов. Охотнее всего, по-французски. Французский язык, созданный для бесплодного философствования и для того, чтобы придавать оскорблениям рафинированную форму, словно ядовитые духи, Хануш любил не за это, но за прозу Бальзака, которую постоянно перечитывал и изучал. Особое удовольствие он получал, сравнивая переводы книг Бальзака, сделанные Боем, с оригиналами - чтобы вылавливать ошибки. Во дворец графа он прибыл усталый и в состоянии стресса - в этот день у него было четыре операции, одна не удалась.

Магистратор Роман Малевич, пенсионер, которого "магистра тором" или "советником" называли по галицийской привычке. Хотя он давно уже не занимал никакой должности, в Руднике Малевич пользовался авторитетом, сравнимым, разве что, с авторитетом бургомистра. Он был старейшим участником заседания; уже перед войной он выглядел настолько по-стариковски, что мог бы поддерживать вечно дырявый школьный бюджет: желая показать детям, что такое "историческая памятка", не нужно было бы организовывать дорогостоящих экскурсий по развалинам замков и монастырей - достаточно было бы позвать этого старца с лицом, перепаханным глубокими морщинами, и с печеночными пятнами. Малевич был древним рыцарем, и старость не отобрала у него этого. Он принадлежал к тем немногочисленным людям, которые - когда судьба столкнет из с сук иным сыном - обладают храбростью сообщить сукину сыну (причем, " в первых строках своего письма "), что они о нем думают.